Библиотека

12000 книг по непознанному и развитию человека

900 идей своего бизнеса

Выдержки из произведения

 Валерий Демин.
Тайны вселенной


Мы дети Космоса. И наш родимый дом
Так спаян общностью и неразрывно прочен,
Что чувствуем себя мы слитными в одном,
Что в каждой точке мир -- весь мир сосредоточен...
И жизнь -- повсюду жизнь в материи самой,
В глубинах вещества -- от края и до края
Торжественно течет в борьбе с великой тьмой,
Страдает и горит, нигде не умолкая.
А.Л. ЧИЖЕВСКИЙ

ВВЕДЕНИЕ

Пред нами тайны обнажатся,
Возблещут дальние миры...
Александр БЛОК

EXCELSIOR! -- ВСЕ ВЫШЕ!

Вселенная -- извечная загадка бытия. Манящая тайна
навсегда. Ибо нет конца у познания. Есть лишь непрерывное
преодоление границ неведомого. Но как только сделан этот шаг --
открываются новые горизонты. А за ними -- новые тайны. Так было
-- так будет. Особенно в познании Космоса -- бесконечного,
вечного, неисчерпаемого.
Великий немецкий философ Иммануил Кант заметил однажды,
что есть всего две вещи, достойные подлинного удивления и
восхищения: звездное небо над нами и нравственный закон внутри
нас. Древние считали: и то и другое неразрывно связаны между
собой. Космос обусловливает прошлое, настоящее и будущее
человечества и каждого отдельно взятого человека. На
философском языке это вековечное миропредставление оформилось в
виде фундаментальной проблемы взаимодействия Макрокосма
(Вселенной) и Микрокосма (Человека). При этом многие мыслители
считали, что основной составляющей данного неразрывного
единства является Человек. Именно в нем природа
сконцентрировала в максимально сжатом виде наиболее важные свои
потенции. Говоря языком современной науки, в Человеке
закодирована вся информация о Вселенной. Мыслящий индивид --
своего рода голограмма, по ней можно при желании воспроизвести
любые закономерности Макрокосма, поскольку физические,
химические, биотические и другие объективные закономерности
повсюду и во всем одинаковые.
Жизнь и Космос нерасторжимы. "Живая Вселенная" --
центральная идея в учении великого русского космиста,
основоположника теоретической и практической космонавтики
Константина Эдуардовича Циолковского, чье имя стало символом ХХ
века и ознаменовало начало космической эры. В натурфилософском
плане -- жизнь не просто порождение Вселенной, но и ничто без
нее. Растения и животные не могут существовать без солнечного
света и излучаемой им энергии. Птицы при ночных перелетах
ориентируются по звездам и Луне, а во время сезонных миграций
-- по магнитным и иным космическим полям. Человек тоже всецело
планетарное, солярное и космическое существо. Homo sapiens --
это всегда Homo cosmicos.
Человек постоянно стремился к Небу. Сначала -- мыслью,
взором и на крыльях мечты, затем -- с помощью
воздухоплавательных и летательных аппаратов, космических
кораблей и орбитальных станций. При раскопках "Уральской Трои"
-- Аркаима, мощных укреплений близ реки Синташта на пути
древних переселений индоарийских племен с Севера на Юг, была
обнаружена удивительная фигурка человека, смотрящего в небо
(рис.1). Напряженная поза, задумчивый взгляд. Что ищет там, в
безграничной дали, наш далекий прапредок? Что увидел? Что хочет
понять или прочесть в небесной книге? Поразился ли он
хаотической россыпью звезд или магическими контурами
зодиакальных созвездий? Испугался ли при виде падающего
метеора, хвостатой кометы или затмения Луны? Или же он
восторгается браком Зари и Солнца? Ведь по представлениям
древних ариев каждое утро Заря рожала Солнце (и оно тотчас же
становилось ее мужем), подобно тому, как птица сносит яйцо.
Чисто внешне это так и выглядит, если не знать законов движения
планет и светил: небо постепенно краснеет, и из-за кромки
горизонта, точно огненно-светозарное яйцо, появляется солнечный
круг.
Но каковы они на самом деле -- законы Вселенной? Ведь
раскинутый перед нашим взором звездный ковер дает заведомо
искаженную картину. На небесном экране еженощно перемещаются
Луна и "хоры стройные светил" -- планеты и звезды. Утром встает
Солнце, пересекает небосклон с Востока на Запад и вечером
прячется за горизонтом. Но на самом деле это все кажущиеся
движения. В действительности перемещаются не звезды и светила.
Медленно вращается Земля, а на ее поверхности -- тысячи и
миллионы наблюдателей. Многие из них даже не задумываются над
тем, что десятки таких знакомых и с глубокой древности
известных созвездий -- всего лишь случайное сочетание звезд,
так они видятся земному наблюдателю. Окажись он на другой
планете или в ином участке Вселенной -- и знакомой звездной
картины как ни бывало.
То же с Галактикой, о ее существовании еще в прошлом веке
никто даже не подозревал. Млечный Путь никем не воспринимался,
как рукав гигантской космической спирали. Даже обладая
современными знаниями, невозможно воочию увидеть такую спираль
изнутри. Нужно удалиться на много-много световых лет за ее
пределы, чтобы увидеть нашу Галактику в ее подлинном спиральном
обличии. Впрочем, абстрактно-теоретическое мышление,
астрономические наблюдения и математические расчеты,
графическое и компьютерное моделирование позволяют сделать то
же самое, не выходя из дома. Но стало это возможно лишь в
результате долгого и тернистого развития науки.
Сказанным, однако, "вопросы к Небу" (так называется
знаменитая поэма древнекитайского поэта и мыслителя Цюй Юаня)
не исчерпываются. Как возникла Вселенная? Как она устроена? Как
ее постичь? Почему она именно такая, а не другая? Что было в
начале и что будет в конце? Что в самых глубинах? Как
распределена материя в космическом пространстве? Действуют ли в
удаленных галактиках те же законы, что и в нашей? Откуда
берется колоссальная энергия, питающая все живое и неживое?
Какова роль и в чем миссия Человека -- этой вообще-то почти что
невидимой песчинки в необъятных просторах мироздания? Что
обеспечивает единство Макро- и Микрокосма? Что мы знаем и чего
не знаем? Было ли известно нашим далеким предкам нечто
неведомое сегодня? Есть ли такое, чего не дано узнать никогда?
И почему? Вопросы, вопросы... Чем больше мы узнаем, тем больше
новых вопросов.
Вселенную можно осмысливать по-разному --
личностно-заинтересованно, поэтически, абстрактно, мистически,
религиозно. У каждого подхода есть своя история и свои
традиции. В целом же все они объединяются в емком понятии
космизма. Космизм -- не просто знания -- донаучные или научные,
а в первую очередь -- отношение к Космосу, особое
прочувствование Вселенной -- научно-осмысленное,
эмоционально-личностное или философско-эвристическое.
Космизм обусловлен самой природой человека как
планетарного, солярного и космического существа. Ощущение
неразделенности с бесконечной и неисчерпаемой природой было
присуще людям всегда. Великий русский космист В.И. Вернадский
называл это неотъемлемое человеческое качество вселенскостью.
Вселенcкость -- далеко не одно лишь рациональное свойство. Она
просто не может быть исключительно таковым, ибо, помимо
сознания и всеохвата разумом окружающего мира, предполагает и
другие начала -- эмоциональное, эстетическое, волевое,
целеустремленное, -- направленные на настоящее, прошлое и
будущее. А в прикладном плане она имеет еще и технический
аспект, реально-действенное освоение человеком Космоса. Вот
почему космизм -- особенно русский -- никогда не выступает
наукой в чистом виде. Он непременно еще -- чуточку психология,
чуточку поэзия, чуточку искусство и чуточку религия.
В прошлом космические устремления людей нередко приводили
к космизации различных сторон общественной жизни. Так, в
зороастрийстве и манихействе борьба добра и зла представлялась
движущей силой космической эволюции. Практически все мировые и
немировые религии восприняли представление о воздаянии за
праведную или греховную жизнь, имеющую божественно-космическую
предопределенность. У Платона и неоплатоников в качестве
первосущной энергии Космоса выступает Эрос. Космическая
гармония долгое время служила образцом для гармонии
человеческого устроения. В развитых же идеологиях космизм
получает философский статус, становится ядром мировоззрения и
методологии.

ПЯТЬ СТУПЕНЕЙ КОСМИЧЕСКОГО ВОСХОЖДЕНИЯ

Первой ступенью космистского видения и постижения мира
стал народный космизм. В далеком прошлом Вселенная
представлялась нашим предкам большим небесным домом,
ассоциируясь со словом "вселение". Так полагали, к примеру,
выдающийся русский мифолог, собиратель и исследователь
фольклора А.Н. Афанасьев (1826--1871), а также историк и
публицист А.П. Щапов (1831--1876), имея в виду обживание жилища
и вселение под родной кров. Этнографы и фольклористы
подтвердили это мнение. В одной из записей знаменитого русского
мифологического компендиума под названием "Голубиная книга",
сделанной Н.Е. Ончуковым, слово Вселенная звучит как
"поселенная". В величальных песнях-колядках (осколках древних
празднеств в честь языческого Солнцебога Колы-Коляды) хозяин
дома именуется Красным Солнышком, хозяйка -- Светлой Луной
(Месяцем), а их дети -- частыми звездочками. Тем самым вся
семья и дом, где она живет, как бы уподобляются части
Вселенной.
Вселенское мироощущение впитывается русскими чуть ли не с
молоком матери. Каждый хотел бы родиться под счастливой
звездой. Всю жизнь в нашей душе звучит древний
оберег-заклинание, ставший впоследствии словами известного
романса: "Гори, гори, моя звезда..." Гаснет она -- обрывается
нить жизни, и человек умирает. А.Н. Афанасьев отмечал: "Каждый
человек получил на небе свою звезду, с падением которой
прекращается его существование; если же, с одной стороны,
смерть означалась падением звезды, то, с другой, -- рождение
младенца должно было означаться появлением или возжением новой
звезды, как это засвидетельствовано преданиями индоевропейских
народов. В Пермской губернии поселяне убеждены, что на небе
столько же звезд, сколько на земле людей..."*
Фольклор как закодированная в устойчивых образах и сюжетах
родовая коллективная память народа дает сотни и тысячи образцов
космичного отношения к Миру. В народе полагали, что судьба
каждого человека записана в "звездную книгу", имеет
неотвратимую небесно-космическую предопределенность, что
распространялось также и на семейно-брачные отношения. "Звезды
ясные, сойдите в чашу брачную", -- пелось в архаичной русской
свадебной песне. Считалось, что жених и невеста предназначаются
друг другу в супруги небесно-космической судьбой: именно от ее
имени образованы слова "суженый", "суженая", имевшие магическое
значение. В народных заговорах и заклинаниях, многие из которых
восходят к общеиндоевропейским и доиндоевропеским
мифологическим представлениям, содержатся обращения к высшим
космическим силам, дневному и ночным светилам, утренним и
вечерним зорям, а произносивший магическое заклинание объявлял
себя облаченным в небесный свет и "обтыченным" частыми
звездами.
Космическое мироощущение не могло не сказаться и на
неповторимых чертах народного характера. Необъятные просторы
русской земли, распахнутость звездного неба, постоянная
устремленность к открытию новых земель и вообще всего нового
сделали русского человека особенно восприимчивым и
предрасположенным к миру космических явлений. Именно данные
обстоятельства позволили одному из главных русских космистов
Н.Ф. Федорову (1829--1903) говорить о том, что ширь русской
земли порождает ширь русской души, а российский простор служит
естественным переходом к простору космического пространства,
этого нового поприща для великого подвига русского народа*.
Следующей, второй ступенью космического видения мира
явился литературно-художественный космизм. Многие величайшие
художники слова всех времен и народов внесли свой вклад в общую
копилку знания и понимания Вселенной. Наиболее показательны
грандиозные поэтические полотна, созданные гением Данте
("Божественная комедия") и Байрона (мистерия "Каин").
Замечательная плеяда космистов-литераторов сформировалась на
почве русской культуры. Величественный образ Вселенной в ее
неразрывной связи с судьбами людей пронизывает творчество
корифеев отечественной поэзии и прозы от Михаила Ломоносова до
Леонида Леонова. В русской поэзии космизм нередко порождал
неповторимые образцы: от пантеистической державинской оды
"Бог", которую один зарубежный литературовед назвал величайшим
творением всех времен и народов, до Поэтической Вселенной
Федора Тютчева и Избяного Космоса Николая Клюева и Сергея
Есенина.
Третья ступень на пути углубленного осмысления Вселенной
-- философский космизм. Он вырос из древнего народного
миропредставления и имеет тысячелетние традиции на Востоке и на
Западе. Ригведа и Упанишады в Индии, "И цзин" и "Дао дэ цзин" в
Китае, философские системы великих мыслителей всех времен и
народов -- Анаксимандра, Эмпедокла, Анаксагора, Платона,
Демокрита, Аристотеля, Эпикура, Плотина, Августина, Ибн Сины,
Декарта, Спинозы, Лейбница, Канта, Гегеля, Шеллинга и других
были космичными по своей сути. Точно так же и первые из
сохранившихся русских летописей по своему замыслу и структуре
были изначально космичными: история Руси представлялась в них
как закономерное звено общей цепи мирового процесса, а сама
Россия виделась неотъемлемой частью мирового целого, включенной
в единый временной поток, где Время-Хронос выступает важнейшим
атрибутом Космоса и выражает его текучее Начало. Утверждению
космистского мировоззрения на Руси во многом способствовали и
научные идеи о цикличности времени, сформулированные на основе
астрономических знаний о движении Луны и Солнца в первом
древнерусском календарном своде, принадлежащем Кирику
Новгородцу, а также космистская направленность созданного в ХII
веке и приписываемого Кириллу Туровскому трактата "О небесных
силах" -- по существу первого из дошедших на русском языке
сочинений по космологии, где Вселенная рассматривается как
неразрывное единство Макро- и Микрокосма в их становлении "от
небытия к бытию". Через европейскую и византийскую традицию
философские идеи проникли в Россию, получили здесь прочную
прописку и дальнейшее развитие в виде оригинальных учений
русских мыслителей-космистов А.С. Хомякова, В.С. Соловьева,
С.Н. Булгакова, Н.А. Бердяева, П.А. Флоренского, Л.П. Карсавина
и многих других.
Четвертая ступень космического восхождения человеческой
мысли в познании тайн Вселенной -- научный космизм. Это --
совокупный результат тысячелетней кропотливой работы многих
ученых: от безвестных астрономов древних Шумера, Китая, Индии,
Египта, Вавилона, арабо-мусульманского мира, Центральной и
Южной Америки до гигантских фигур Архимеда, Коперника, Галилея,
Кеплера, Ньютона, Ломоносова, Менделеева и подвижников
современной науки. Значительный вклад в ее развитие внесли
русские ученые-космисты, доведя до логического конца и
архитектурной завершенности многие из начинаний своих
предшественников во всем мире. К славной когорте русских
космистов принадлежат и натуралисты (А.Н. Бекетов, Н.А.
Морозов, Н.А. Козырев), и гуманитарии (М.М. Бахтин, Л.Н.
Гумилев, А.Ф. Лосев), и теоретики (В.И. Вернадский, Н.А. Умов,
А.Л. Чижевский), и практики по основному роду деятельности
(великий хирург Н.И. Пирогов).
Разработка естественно-научных аспектов теории Космоса,
вылившаяся в крупнейшие достижения астрономии, космологии,
астрофизики, астрохимии, астробиологии, была подготовлена всем
предшествующим развитием мирового космизма и в конечном счете
привела к возникновению и торжеству практической космонавтики.
При этом вклад русских ученых оказался решающим. Он имеет
непреходящее всемирно-историческое значение. ХХ век -- век
космонавтики, и ее отцом по праву считается К.Э. Циолковский
(1857--1935), наметивший основные направления в изучении
проблемы Живого Космоса. Всюду, где только можно, великий
мыслитель проводил идею жизнесущности Мироздания: "...Вселенная
в математическом смысле вся целиком живая, а в обычном смысле
ничем не отличается от животного"*.
Считая, что первичные элементы материи (не обязательно
атомы) не исчезают бесследно, а переходят из одной формы в
другую, Циолковский предполагал: став строительным материалом
живой ткани или нервных клеток, атомы (элементоны) сами
становятся живыми и мыслящими. Всякий атом чувствует себя
сообразно окружающей обстановке. Попадая в высокоорганизованные
существа, он живет их жизнью; попадая в мир неорганический, он
как бы спит. Даже в одном животном -- он, блуждая по телу,
живет то жизнью мозга, то жизнью кости, волоса, ногтя, эпителия
и т.п. Циолковский называл атом "гражданином Вселенной" или
"бессмертным гражданином Космоса". Идеи Циолковского,
включенные им во многие теоретические работы, до сих пор не
потеряли своей актуальности, хотя по сей день во многом
остаются невостребованными.
Наконец пятая ступень в познании тайн Вселенной напрямую
связана с ее практическим освоением. Это -- научно-технический
космизм. Начало космической эры осуществилось на глазах ныне
здравствующих поколений. Русский народ -- первопроходец
Космоса. В свое время Н.Ф. Федоров (сам от рода князей
Гагариных) вдохновил пылкого юношу Циолковского на космический
подвиг, тот передал эстафету космического дерзания С.П.
Королеву, открывшему окно во Вселенную. 4 октября 1957 года был
запущен первый искусственный спутник Земли, а 12 апреля 1961
года стало одной из славнейших дат русской и мировой истории:
Сергей Королев отправил в космический прорыв простого русского
парня Юрия Гагарина. Отныне дорога в бескрайние дали Вселенной
стала доступной для всех и навсегда!

Человек сначала видит звездное небо и лишь затем
задумывается над его происхождением. В разные эпохи разные
народы обращали свой взор к просторам Вселенной, наблюдая в
небесах примерно одно и то же: рассыпной бисер звезд, "ходячие"
светила, фазы Луны, восход и заход Солнца. Естественно, в
Северном полушарии созвездия иные, нежели в Южном. Дневная и
ночная картина на полюсах разительно отлична от экваториальной:
полярные день и ночь могут длиться месяцами.
На протяжении веков и тысячелетий великие культуры и
цивилизации выработали своеобразные представления о Мироздании,
связав в тугой узел народные, религиозные и научные идеи.
Последние подключались, как правило, на заключительном этапе и
далеко не всегда играли исключительно позитивную роль. Более
тысячи лет на Западе и в мусульманском мире на Востоке
безраздельно господствовало геоцентрическое мировоззрение и
непререкаемым авторитетом был позднеантичный ученый Клавдий
Птолемей (II в. н.э.). По его утверждениям, в центре Вселенной
покоится Земля, а вокруг нее вращаются Солнце, Луна, планеты,
звезды (рис. 2). Подобное представление опиралось на
скрупулезные наблюдения и точнейшие математические вычисления.
Все выглядело убедительно и казалось неуязвимым. А на деле
оказалось сплошной иллюзией и обманом зрения.
Пришло время Коперника (рис. 3). В результате титанических
усилий лучших умов Европы было сломлено бешеное сопротивление
легионов противников -- мракобесов и ретроградов. Утвердилась
гелиоцентрическая система мира. Все стало простым и понятным:
Земля -- шар и вместе с другими планетами вращается вокруг
Солнца -- одного из бесчисленного множества светил во
Вселенной. Казалось бы, все -- наука сказала свое решающее
слово, последняя точка поставлена окончательно и бесповоротно.
Но нет! ХХ век в лице Эйнштейна провозгласил новую
абсолютную истину: все относительно! В том числе и различие
между геоцентрической и гелиоцентрической системами. В
"Эволюции физики" черным по белому написано, что при условии
применения законов природы в любой системе координат "борьба
между воззрениями Птолемея и Коперника, столь жестокая в ранние
дни науки, стала бы совершенно бессмысленной. Любая система
координат могла бы применяться с одинаковым основанием. Два
предложения -- "Солнце покоится, а Земля движется" и "Солнце
движется, а Земля покоится" -- означали бы просто два различных
соглашения о двух различных системах координат"*. И сказанное
никакая не натяжка, не мистификация. В современной навигации
(морской, авиационной, космической) с одинаковым основанием
применяется и гелиоцентрическая, и геоцентрическая системы
координат, причем последняя считается более простой и удобной.

* Эйнштейн А. Собрание научных трудов в четырех томах. М.,
Т.4. 1967. С. 492.
Один из выдающихся астрономов ХХ века, задавший ориентиры
развития космологии будущего, -- Эдвин Хаббл (1889--1953) --
незадолго до своей смерти так напутствовал современников и
потомков: "Из своего земного дома мы вглядывались вдаль,
стремясь представить себе устройство мира, в котором мы
родились. Ныне мы глубоко проникли в пространство. Близкие
окрестности мы знаем уже довольно хорошо. По мере продвижения
вперед наши познания становятся все менее полными, пока мы не
подходим к неясному горизонту, где в тумане ошибок ищем едва ли
более реальные ориентиры. Поиски будут продолжаться. Стремление
к знаниям древнее истории. Оно не удовлетворено, его нельзя
остановить"*.
Каждое новое поколение людей самонадеянно полагает, что в
познании окружающего мира оно достигло максимальных высот и
впредь остается уточнить лишь кое-какие детали. В особенности
этим неизлечимым недугом самомнения поражены ученые. Причем
замечено: чем мельче и консервативнее ученый муж, тем выше его
напыщенность, завистливость, высокомерие, безапелляционность
суждений и нетерпимость к инакомыслящим. Великий сын
человечества Сократ на склоне лет и незадолго до своей
мученической смерти произнес бессмертную фразу: "Я знаю, что
ничего не знаю!" Это -- девиз, достойный настоящего искателя
истины и пытливого ума. Кто утверждает обратное -- не имеет
никакого отношения ни к науке, ни к познанию. Подлинная наука
не страшится незнания. Она смело преодолевает любые трудности и
тупики. Воспаряя все выше и выше!

* Цит. по: Шаров А.С., Новиков И.Д. Человек, открывший
взрыв Вселенной: Жизнь и труд Эдвина Хаббла. М., С. 142.
(Выделено мной. -- В.Д.)

* ЧАСТЬ 1. ПО ТРОПАМ ИСТОРИИ *

Но неуемный разум разложил
И этот мир, построенный на ощупь
Вникающим и мерящим перстом.
Все относительно: и бред и знанье.
Срок жизни истин: двадцать--тридцать лет --
Предельный возраст водовозной клячи.
Мы ищем лишь удобства вычислений,
А в сущности не знаем ничего:
Ни емкости, ни смысла тяготенья,
Ни масс планет, ни формы их орбит,
На вызвездившем небе мы не можем
Различить глазом "завтра" от "вчера".
Нет вещества -- есть круговерти силы;
Нет твердости -- есть натяженье струй;
Нет атома -- есть поле напряженья
(Вихрь малых "не" вокруг большого "да"); <...>
Струи времен текут неравномерно
Пространство -- лишь разнообразье форм;
Есть не одна, а много математик;
Мы существуем в космосе, где все
Теряется, ничто не создается...
Максимилиан ВОЛОШИН

БОГИ РАЗДВИГАЮТ НЕБЕСА

На бытовом уровне космические объекты и явления получают
различные -- подчас самые невероятные -- объяснения и
наименования. В разных областях России одни и те же созвездия и
светила именовались людьми по-разному. Так, этнографам и
лингвистам за последние два века (в основном в дореволюционное
время) удалось зафиксировать не менее 20 названий для Млечного
Пути (Гусиная Дорога, Птичий Путь, Дорожные Звезды, Мышиные
Тропки, Пояс, Коромысла, Становище и др.); 52 -- для Большой
Медведицы (Арба, Воз, Волосыня, Волчья Звезда, Горбатый Мерин,
Кичиги, Ковш, Кола, Колесница, Лось, Ось, Мосеев Палец,
Семерка, Телега, Ярмо и др.); 37 -- для Плеяд (Бабы, Гнездо,
Ключи Петровы, Кочка, Курица с цыплятами, Лапоть, Осье Гнездо,
Решето, Сито, Стожары, Улей, Утиное гнездо, Уточка и др.); 21
-- для Ориона (Аршинчик, Грабли, Девичьи Зори, Коряга, Петров
Крест, Старикова Тросточка, Три Царя и др.); 18 -- для Венеры
(Блинница, Вечерица, Вечерняя Звезда, Зарянка, Утреница,
Утренняя Звезда, Чигирь-Звезда и др.); 9 -- для Полярной звезды
(Кол-Звезда, Небесный Кол, Полночная Звезда, Полярка,
Прикол-Звезда, Северная Звезда и др)*.
Такой же разнобой у других народов. Причем иногда доходит
до курьезов. Практически у всех народов Земли Полярная звезда
ассоциируется с Севером. И лишь у одного народа -- чеченцев --
она именуется Южной. Объяснение этому очень простое: если
повернуться к Полярной звезде спиной, она показывает дорогу на
Юг. Единообразие в астронимах наступает лишь с утверждением
господства какой-либо религиозной или научной картины мира.
Русские ученые книжники до ХVIII века отдавали преимущественно
византийской традиции, где планеты назывались по именам
древнегреческих Богов: Крон (Сатурн), Зевес (Юпитер), Аррис
(Марс), Афродита (Венера), Ермис (Меркурий) (рис. 4). После
Петровских реформ в России возобладала европейская научная
традиция: названия планет, звезд и других космических объектов
стали такими, как и сегодня (впрочем, современные астронимы
также имеют в основном греко-римское происхождение) (рис. 5).

* См.: Рут М.Э. Русская народная астрономия. Свердловск,
1987.

В древности главным регулятором и унификатором космических
вопросов была религия. Жрецы и священнослужители долгое время
оставались безраздельными монополистами и в отправлении культа,
и в вынесении вердиктов по части "небесных дел". Они были
хранителями тайных для непосвященных астрономических знаний,
занимались предсказанием и толкованием небесных явлений. Именно
такой путь прошли многие "звездные цивилизации" -- шумерская,
египетская, вавилонская, китайская, индийская, ацтекская, майя,
доинкская, инкская и др.
Много было несхожего в космических идеях Древности. Но
много было и общего. Казалось бы, что может дальше отстоять
друг от друга по времени и менталитету, чем русское и
древнеегипетское мировоззрения. Но нет! И между ними протянуты
невидимые связующие нити. Общее обнаруживается и в имени одного
из языческих Солнцебогов: у русских это -- Хорс, у египтян --
Хор (Гор); и в звездах на куполах храмов: только у египтян они
размещались на внутренних сводах, а у русских -- на внешней
стороне. При созерцании рукотворных звезд верующими биение их
сердец накладывалось на ритм Вселенной.
Наиболее же показательным проявлением общих черт в
различных направлениях и временных срезах космического
мировоззрения являются представления о Земле и Небе. Небо на
протяжении многих веков и тысячелетий вообще выступало
синонимом Космоса -- и в бытовом, и в философском и в научном
плане. Античные и средневековые космологические трактаты долгое
время традиционно именовались "О небе" -- по образцу главного
труда Аристотеля, посвященного астрономии.

Но сначала скажем, что мы называем небом и в скольких
значениях употребляем [это слово], дабы предмет нашего
исследования стал для нас яснее. В одном смысле мы называем
небом субстанцию крайней сферы Вселенной или естественное тело,
находящееся в крайней сфере Вселенной, ибо мы имеем обыкновение
называть небом прежде всего крайний предел и верх [Вселенной],
где, как мы полагаем, помещаются все божественные существа. В
другом смысле -- тело, которое непосредственно примыкает к
крайней сфере Вселенной и в котором помещаются Луна, Солнце и
некоторые из звезд, ибо о них мы также говорим, что они "на
небе". А еще в одном смысле мы называем Небом [все] тело,
объемлемое крайней сферой, ибо мы имеем обыкновение называть
Небом [мировое] Целое и Вселенную.<...> Одновременно ясно, что
вне Неба равным образом нет ни места, ни пустоты, ни времени...
Аристотель. О Небе.

Традиция сохранялась на протяжении всей истории развития
науки. Классический трактат Иммануила Канта, который увидел
свет в 1755 году и дал толчок космогоническим исследованиям на
собственно научном уровне, именовался "Всеобщая естественная
история и теория неба". А в прошлом веке крупнейший французский
ученый и популяризатор науки Камиль Фламмарион (1842--1925)
озаглавил один из наиболее известных своих астрономических
трудов "История неба".
Земля также всегда считалась важнейшим и равноправным
партнером Неба. Их брачный союз, собственно, и порождает Космос
во всем его богатстве и разнообразии. У шумерийцев даже
существовало неразрывное понятие ан-ки -- Небо-Земля. С момента
священного брака Земли и Неба космическая эволюция приобретает
упорядоченную направленность, порождая наряду с неисчерпаемым
многообразием Вселенной и поколения различных Богов. Последние
обычно тотчас же вступают в непримиримую и изнурительную борьбу
за власть над миром. Для современного читателя данная коллизия
особенно хорошо знакома по греческой мифологии. Здесь тоже
Земля и Небо первоначально выступают как единое целое.
Земля-Гея (рис. 6) из себя самой рождает Небо-Уран и немедленно
вступает с ним в космический брак. Результат космической любви
не замедливает сказаться: на свет появляется поколение
Первобогов-титанов. Их предводитель Крон оскопляет отца Урана и
сам становится властелином мира. Но ненадолго -- дети Крона во
главе с Зевсом устраивают очередной "дворцовый переворот",
захватывают Олимп, а папашу вместе со всей родней низвергают в
преисподнюю.
Не во всех мифологиях Земля женского рода. По
представлениям древних египтян, Земля-Геб -- мужчина, а
Небо-Нут -- женщина. Первоначально они, как и соответствующие
Боги в других культурах, составляли единое целое. От их соития,
согласно гелиопольской версии, родилось Солнце-Ра, бессчетные
звезды и главные Боги египетского пантеона -- Осирис, Исида,
Нефтида, Сет. Один из эпитетов Нут -- "огромная масса звезд":

Ночью плывут они (звезды) по ней (Нут) до края неба. Они
поднимаются, и их видят. Днем они плывут внутри нее. Они не
поднимаются, и их не видят. Они входят за этим Богом (Ра) и
выходят за ним. И тогда они плывут за ним по небу и
успокаиваются в селениях после того, как успокоится его
величество (Ра) в западном горизонте. Они входят в ее рот на
месте ее головы на западе, и тогда она поедает их.
Из текста на потолке погребальной камеры фараона Сети.

По хорошо известной теогонической схеме небесно-звездная
Богиня принялась было пожирать своих космических детей, что
вполне соответствовало житейским наблюдениям: небо как бы
проглатывает по вечерам -- заходящее Солнце, а по утрам --
мириады звезд. Отец Геб воспротивился каннибальским аппетитам
пожирательницы небесных светил. Чтобы не допустить
взаимоуничтожения, Свет-Шу разъединил супругов. Небо-Нут
поднялось наверх и распростерлось над Землей-Гебом.
Космология Древнего Египта была чрезвычайно развитой и
своеобразной. Наблюдения и знания строителей нильских пирамид
распространялись на все видимые объекты Вселенной (рис. 7).
Естественно, что планеты, звезды и созвездия в Стране Большого
Хапи ассоциировались как с привычными (рис. 8), так и с
непривычными (рис. 9) для других культур образами. Зато
астрономические знания подкреплялись скрупулезными и точными
математическими расчетами (рис. 10).
Истоки представлений о мироустройстве в других древних
культурах в главных своих чертах по большей части сходны. Так,
теогонические и космогонические китайские мифы схематически
воспроизводят уже знакомую нам модель оформления Космоса в
упорядоченное целое. Хотя первоисточники китайской мифологии
представляют собой набор фрагментарных и нередко противоречащих
друг другу отрывков, по ним все же можно восстановить начальную
картину мироздания. По представлениям древних китайцев, Небо и
Земля некогда были слиты воедино (как и у шумеров, для
обозначения этого неразрывного понятия существовало единое
слово хунь-дунь) и похожи на куриное яйцо. Внутри находился
зародыш будущего великого Божества Пань-гу. Родившийся из
Космического яйца, он как раз и считается творцом Неба и Земли.
Культ неба в последующей религиозной и государственной
идеологии Китая общеизвестен. Здесь оно почиталось, быть может,
как ни у какой другой великой цивилизации. Даже наиболее
употребительный синоним страны -- Поднебесная.
Нельзя представить китайскую космологию и без двух
вселенских первоначал -- инь (женское, отрицательное, темное,
северное) и ян (мужское, положительное, светлое, южное). Инь и
ян находятся в беспрестанном борении, обеспечивая
существование, движение и развитие всех сфер объективного мира
-- космической, природной, животной, человеческой и т.п. Сам
необъятный мир состоит из сочетания пяти первоэлементов (вода,
огонь, металл, дерево, земля), связанных с пятью планетами и
странами света. Меркурий обозначал воду и север, Марс -- огонь
и юг, Венера -- металл и запад, Юпитер -- дерево и восток,
Сатурн -- землю и центр.
В древнеиндийской космологии вновь обнаруживается знакомая
схема мироустройства, наполненная, однако, глубоким философским
содержанием. В гимнах Ригведы, других священных книгах
космическое Небо олицетворяло женское Божество -- Адити. Ее имя
дословно означает "бесконечность", символизируя одновременно и
бесконечное пространство, и неисчерпаемые потенции дневного
света. Мать-Адити и находится в эпицентре ведийской космогонии:

В первом веке Богов
Сущее возникло из не-сущего,
Затем возникли стороны света,
И все это -- от воздевшей ноги кверху.
От воздевшей ноги кверху Земля родилась,
От Земли родились стороны света.
От Адити родилась Дакша,
От Дакши -- Адити <...>
Когда вы, Боги, там, в воде,
Стояли, крепко держась друг за друга,
От вас тогда, от плясунов словно,
Густая пыль воздымалась.
Когда вы, Боги, словно волхвы,
Напоили все миры,
Тогда достали вы Солнце,
Спрятанное в море.
Ригведа. Х. 72. 3--7

Адити -- мать множества Богов, чье собирательное имя --
адитьи. Среди них Индра -- верховное Божество индоевропейцев,
повелитель Вселенной, владыка молнии и грома (рис. 11). Именно
с его деяниями связано отделение Земли от Неба. Выпив
священного напитка сомы, он вырос до гигантских и настолько
устрашающих размеров, что Небо и Земля, охваченные ужасом,
разлетелись в противоположные стороны, разлучившись тем самым
навеки, а Индра заполнил собой все пространство между ними:
По ту сторону (видимого) пространства, неба
Ты, о сильный по своей природе, (приходящий) на помощь,
о дерзкий мыслью,
Сделал землю противовесом (своей) силы,
Охватывая воды, солнце, ты идешь на небо.

Ты стал противовесом земли,
Ты стал господином высокого (неба) с великими героями.
Все воздушное пространство ты заполнил (своим) величием.
Ведь поистине никто не равен тебе.
Ригведа. 1. 52. 12--13

Воплощением космической энергии, наполняющей и
пронизывающей Вселенную, выступает другое главное Божество
индийского пантеона -- Шива. Космологические представления
народов, населявших Индостан, развивались в русле
сосуществования традиционных религий. Наиболее распространными
среди них стали индуизм, буддизм, а после возникновения
государства Великих Моголов -- ислам. В это время много было
заимствовано из достижений мусульманских ученых-астрономов.
Однако и последние немало почерпнули у своих индийских
собратьев. Так, четыре из пяти самобытных индийских трактатов,
объединенных в свод под названием "Сиддхант", сохранились до
наших дней только благодаря переводу их на арабский язык
великим ученым-мыслителем Средней Азии Абу Рейханом Бируни
(973--1048/50). Он же обстоятельно и более чем подробно
обрисовал астрономические идеи индийских ученых в своем
капитальном труде "Индия". Известны и другие сочинения
индийских астрономов и космологов. Наиболее популярное из них
-- "Солнечная доктрина" ("Сурья-сиддханта") -- тесно примыкает
к мифологической традиции и ведется от имени Солнцебога Сурьи.
Он в стихотворной форме повествует о своем собственном движении
по небосклону, а также о движении других светил. В этом же
трактате излагается ведийская космогония и известное по многим
другим источникам учение о времени -- четырех югах, каждая из
которых длится 1 миллион 80 тысяч лет, а все вместе они
составляют великий период бытия -- махаюгу -- с общим
количеством 4 миллиона 320 тысяч лет (или 12 тысяч божественных
лет).
Индуизм в наибольшей степении связан с древнейшими
арийскими и ведийскими корнями, он воспринял и пантеон
древнейших Богов, и традиционные представления о мироустройстве
(рис. 12). Мировой Змей Шеша, представления о котором уходят в
доиндоевропейскую древность, объемлет собою весь мир. Он
бесконечен и потому имеет эпитет Ананта (Бесконечный).
Вселенная, которую венчает Мировая Гора, покоится на Черепахе
-- одном из воплощений Вишну -- еще одного важнейшего Бога
индуистского пантеона. Модель эта отнюдь не статична. Космос
под воздействием Мирового Змея периодически умирает для того,
чтобы тотчас же народиться и расцвесть вновь. Такая же
"пульсирующая" и еще более детализированная модель разработана
в буддийской космологии (рис. 13). Она включает три мира --
видимый, невидимый и чувствующий (точнее -- желающий). Эту
космическую иерархию олицетворяют знаменитые буддийские ступы.
Их символика такова: пирамида земного мира переходит в
перевернутую небесную, вся она бесконечно расширяется и
одновременно сходится в Неописуемой точке.
Согласно индоевропейским преданиям, арии -- прапредки всех
современных индоевропейских народов -- мигрировали с Севера
после смертоносного климатического катаклизма и неожиданного
похолодания. Символом Полярной Отчизны, по древнеарийским и
доарийским представлениям, являлась золотая гора Меру. Она
возвышалась на Северном полюсе, с подножием из семи небес, где
пребывали Небожители и царил "золотой век" (отсюда, кстати,
русская поговорка: "На седьмом небе" -- синоним высшего
блаженства). Гора Меру считалась центральной точкой
бесконечного Космоса, вокруг нее как мировой оси вращались
созвездие Медведицы, Солнце, Луна, планеты и сонмы звезд. В
древнерусских апокрифических текстах вселенская гора
прозывалась "столпом в Окияне до небес". Апокриф ХIV века "О
всей твари" так и гласит: "В Окияне стоит столп, зовется
адамантин. Ему же глава до небеси"*. В полном соответствии с
общемировой традицией вселенская гора здесь поименована
алмазной (адамант -- алмаз, в конечном счете это -- коррелят
льда: фольклорная стеклянная, хрустальная или алмазная гора
означает гору изо льда или покрытую льдом).

* Памятники отреченной русской литературы. М., 1863. Т.2.
С. 349.
От доиндоевропейского названия вселенской горы Меру
произошло русское слово и понятие "мир" в его главном и
первоначальном смысле "Вселенная" (понятие "Космос" греческого
происхождения и в русский обиход вошло сравнительно недавно).
Священная гора -- обитель всех верховных Богов индоевропейцев
(рис. 14). Среди них был Митра, один из Солнцебогов, чье имя
также произошло от названия горы Меру. Из верований древних
ариев культ Митры переместился в религию Ирана, а оттуда был
заимствован эллинистической и римской культурой. Миротворческая
роль Митры заключалась в утверждении согласия между вечно
враждующими людьми. Данный смысл впитало и имя Солнцебога, оно
так и переводится с авестийского языка -- "договор",
"согласие". И именно в этом смысле слово "мир", несущее к тому
же божественный отпечаток (мир -- дар Бога), вторично попало в
русский язык в качестве наследства былой нерасчлененной
этнической, лингвистической и культурной общности Пранарода*.
Но и это еще не все. Космизм священной полярной горы
распространялся и на род людской: считалось, например, что
позвоночный столб играет в организме человека ту же роль
центральной оси, что и гора Меру во Вселенной, воспроизводя на
микрокосмическом уровне все ее функции и закономерности. Отсюда
в русском мировоззрении закрепилось еще одно значение понятия
"мир" -- "народ" ( "всем миром", "на миру и смерть красна", --
говорят и поныне). Следующий смысл из общеарийского наследства
-- слово "мера", означающее "справедливость" и "измерение" (как
процесс, результат и единицу), непосредственно калькирующее
название горы Меру.
Древнерусское космическое мировоззрение уходит своими
корнями в древнеарийские культурные традиции, общие для многих
современных евразийских народов. Для русского человека Небо и
Земля парные -- хотя и антиномичные -- категории. В
великорусских заклинаниях -- самом глубинном пласте народной
идеологии -- встречаются прямые обращения к древним верховным
Божествам -- вершителям мира и судеб людей: "Небо Отец! Мать
Земля!". Каких-либо систематизированных сводов архаичной
славяно-русской мифологии (за исключением сильно
христианизированной Голубиной книги) до наших дней не
сохранилось. Однако, согласно изысканиям и выводам русской
мифологической школы, по народным представлениям, Небо-супруг
изливал мужское семя в виде дождя на Землю-супругу,
оплодотворяя своей космической потенцией все сущее и
обеспечивая плодоношение растений, животных, людей**. Подобные
представления бытовали и у других индоевропейских народов, так
как происходили из общего мифологического источника. По
Плутарху, у эллинов Уран-Небо мужского рода именно по той
причине, что его семя изливается дождем и оплодотворяет
Гею-Землю. (В поэтической форме этот космический апофеоз
восславил Вергилий в "Георгиках".) В стародавние времена ту же
цель преследовал и магический весенний обряд -- оплодотворения
жены на вспаханном поле: он имитировал космическое соитие Земли
и Неба.

* Подробнее см.: Демин В.Н. Тайны русского народа (в
поисках истоков Руси). М., 1997.
** См.: Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на
природу. М., 1994. Т.1. С. 135.
Русское народное мировоззрение насквозь космично. Это
прекрасно понимал и замечательно сформулировал Сергей Есенин в
программном эссе "Ключи Марии": "Изба простолюдина -- это
символ понятий и отношений к миру, выработанных еще до него его
отцами и предками, которые неосязаемый и далекий мир подчинили
себе уподоблениями вещам их кротких очагов. Вот потому-то в
наших песнях и сказках мир слова так похож на какой-то вечно
светящийся Фавор, где всякое движение живет, преображаясь.
Красный угол, например, в избе есть уподобление заре, потолок
-- небесному своду, а матица -- Млечному Пути. Философический
план помогает нам через такой порядок разобрать машину речи
почти до мельчайших винтиков"*.
Сохранилось и легендарное имя первого астронома на
территории России. По представлениям русских ученых книжников,
зафиксированным в популярном апокрифе, кратко именуемом
"Откровение Мефодия Патарского", первым звездочтецом и
носителем "острономейной мудрости" был Мунт, четвертый сын Ноя
(Библия такого не знает), который после потопа поселился в
северных полуночных странах, на территории нынешней России:
"Мунт живяше на полуношной стране, и прият дар много и милость
от Бога и мудрость острономейную обретете"**. Составил же "сию
книгу острономию" Мунт вопреки предостережениям Архангела
Михаила, бросив вызов божьему посланцу и самим небесам (точно
так же, как когда-то поступил Прометей), уравняв тем самым силу
человеческого разума с неизведанными силами Вселенной.
Причина практически полного исчезновения данных о
космическом миропредставлении языческой эпохи -- безжалостное
истребление служителями новой религией любых материальных и
письменных памятников прежних верований. Лишь жалкие осколки
некогда пышного и цветущего языческого мировоззрения уцелели в
языке, фольклоре, обрядах, обычаях, художественных навыках и
т.п. В беспощадной борьбе с язычеством деревянные идолы
сжигались, а каменные дробились на мелкие куски. Однако новая
религия была вынуждена не только искоренять старую, но и
приспосабливаться к ней. Так пережили тысячелетия многие
архаичные праздники: Коляда, Святки, Масленица, Ярило, Купало,
Семик и др., уходящие своими корнями в древнейшие пласты
общеславянских и общеиндоевропейских ритуалов.

* Есенин С.А. Собрание сочинений в пяти томах. Т. 5., М.,
1962., С. 35.
** Памятники старинной русской литературы. Вып. 3. Спб.,
1862. С. 18.
Космологические воззрения древних иранцев получили
закрепление в священной книге зороастризма Авесте и
религиозно-теологической системе, создание которой
приписывается легендарному пророку Зороастру (Заратустре). И
сама религия, и ее священное писание были почти полностью
уничтожены исламом. Сохранились лишь отдельные книги самой
Авесты, позднейшие изложения зороастрийских идей да
немногочисленные секты огнепоклонников. По уцелевшим фрагментам
и сведениям нетрудно установить, что авестийская космология
была близка ведийскиму взгляду на мир, что само по себе вполне
естественно, так как и индийцы, и иранцы, и их мифология
произошли из одного общего арийского этнолингвистического и
социокультурного источника. Впрочем, авестийская идеология
дуалистична: в ней ярко выражены два первоначала -- светлое и
темное, верховный Бог Ахура-Мазда и владыка сил мрака
Ангро-Майнью. Между ними происходит непрерывная война, которая
реализуется в космизированном противоборстве Добра и Зла.
В более позднем средневековом первоисточнике "Бундахишна"
воспроизводятся подробности авестийского миропонимания:

Ормазд [позднейшая форма имени Ахура-Мазда], обладающий
знанием и добродетелью, пребывает наверху<...> Ахриман
[Ангро-Манью], объятый страстью к разрушению, был глубоко внизу
во тьме<...> Дух Разрушения <...>не был осведомлен о
существовании Ормазда. Потом он поднялся из глубин тьмы и
направился к пределу, откуда был виден свет. Когда он увидел
непостижимый свет Ормазда, он бросился вперед, стремясь
уничтожить его. Увидев же мощь и превосходство, превышающие его
собственные, он убежал обратно во тьму и сотворил много
демонов<...> Тогда Ормазд <...> предложил мир Духу Разрушения.

Далее описывается процесс сотворения мира.

Сперва Ормазд создал небо, светлое и ясное, с далеко
простирающимися концами, в форме яйца из сверкающего металла
<...> Вершиной оно достигало до Бесконечного Света, а все
творение было создано внутри неба<...> Вторым после субстанции
неба он создал воду<...> Третьим после воды он создал землю
круглую, <> висящую в середине неба<...> Четвертым он создал
растения<...> Пятым он создал Быка<...> Шестым он создал
Гайамарта [Первочеловека]<..> А из света и влаги неба он
сотворил семя людей и быков, <...> и он вложил (его) в тело
Гайамарта и Быка для того, чтобы от них могло пойти обильное
потомство людей и скота.

Даже беглый и поверхностный обзор космологических
воззрений разных народов Земли дает чрезвычайно пеструю и
зачаровывающую картину мироустройства. Если представить, что
каждый народ соткал свой ковер представлений о Вселенной,
собрать однажды все эти ковры вместе и бросить их на траву, то
откроется удивительная вещь: сколько народов -- столько
Вселенных! Северные и южные, западные и восточные картины
Мироздания поражают своей уникальностью, самобытностью и
многоцветностью.
Так, космолого-мифологические представления коренного
населения Новой Зеландии -- маори -- поразительно совпадают со
взглядами древних египтян: у полинезийцев исходной парой
космогонического процесса также выступают Небо-Ранги и
Земля-Папа. Им предшествуют Ночь-По и Свет-Ао, а также
Пустота-Коре, Звук-Че, Развитие-Коне и другие Божества,
входящие в структуру Вселенной. Космическую предначертанность
видели в себе и кочевники гунны, наводившие ужас на Европу
раннего Средневековья. По свидетельству китайских хронистов,
гуннские правители, когда их орды еще не отправились в свой
смертоносный поход от Великой китайской стены к европейским
рубежам, именовали себя "порожденными Небом и Землею,
поставленными Солнцем и Луною".
А теперь для сравнения обратимся к российским эвенкам.
Воссозданная усилиями многих поколений космическая панорама
жизни этого малочисленного коренного народа Русского Севера
приводит к поразительному открытию: эвенки считают себя
полноценными детьми Звездного неба, Луны и Солнца --
космических родителей всего живого и неживого на земле. Верхний
мир (по существу -- Космос) имеет многоярусную структуру: там
есть свой бескрайний океан, своя земля, своя тайга, своя
тундра. Ведет туда своя небесная дорога: через Небесную дыру --
Буга Санарин -- по-нашему, это -- Полярная звезда, главный
ориентир всех охотников, оленеводов, путешественников и
мореплавателей. Верхний космический мир -- царство Отца-Солнца
Дылачанкура, хозяина света и тепла. Его жена -- Луна Бега, их
дети -- солнечные лучи; они-то и светят людям сквозь Небесную
дыру берестяными факелами. По-иному приходит на землю тепло.
Всю долгую зиму в своем космическом чуме топит печку
Отец-Солнце и собирает тепло в кожаный мешок для того, чтобы с
приходом весны и лета выпустить его на землю через все то же
космическое отверстие в небе.
По представлениям другой северной евразийской народности
-- ненцев -- Вселенная, которую сотворила космическая птица
Гагара, состоит из нескольких миров, расположенных по вертикали
-- один над другим. Всего над Землей -- 7 небес. К ним
прикреплены Солнце, Луна и звезды. Вся эта хитроумная небесная
модель медленно вращается над плоской Землей. Высоко в
космических сферах живут небесные люди, похожие на земных
антиподов -- с оленеводческими и охотничьими пристрастиями.
Звезды -- озера верхнего мира. Когда там тает снег, он падает
на землю в виде дождя.
Картина мироустройства не только излагалась и запоминалась
устно, передаваясь от старших к младшим, от поколения к
поколению, но и изображалась в виде символических рисунков. Их
создателями и хранителями, как правило, выступали шаманы.
Считалось, что во время своих камланий и в состоянии экстаза
они посещают различные миры и участки Вселенной. Наглядное
представление о такой картине мироздания дает рисунок,
изображенный на бубне енисейского шамана (рис. 15). Здесь
представлена модель Вселенной -- какой она рисовалась в
воображении малочисленного таежного народа кетов, говорящего на
особом языке, не входящем ни в какие другие языковые семьи. В
центре бубна красной охрой изображена фигура человека. От его
головы отходят пять лучей с птицами на концах -- так
символически обозначены мысли шамана. Вокруг "главного героя"
располагаются Солнце, Луна (Месяц) и созвездие Большой
Медведицы в виде лося ("Лось" -- название для звездного "ковша"
у многих северных народов). Внутренний круг -- граница мира. В
самом его низу -- "дыра земли" -- вход в преисподнюю.
Выпуклости по краям внутреннего круга -- семь мировых морей,
которые, согласно кетской космологии, охватывают мироздание. В
шести из них -- "живая" вода, в седьмом -- "мертвая".
До недавнего времени сравнительно мало было известно о
космологических достижениях высокоразвитых индейских культур.
После открытия Америки испанские конкистадоры буквально за
несколько десятилетий огнем и мечом дотла истребили
высокоразвитые цивилизации ацтеков, майя, инков и других
индейских народов. Да так, что только с прошлого века их храмы,
пирамиды-обсерватории и другие великолепные сооружения стали
открывать заново (словно другую планету) в джунглях и высоко в
горах.
Исследованные в основном в недавнее время комплексы
многочисленных пирамид, другие культовые постройки подтвердили
астрономическое предназначение многих из них (рис. 16).
Пирамиды Луны и Солнца в древнемексиканском Теотиукане,
аналогичные сооружения на территории исчезнувшей империи майя
(рис. 17), знаменитые доинкские Ворота Солнца в боливийских
Андах (рис. 18) -- немые свидетели научных и технических
достижений первопоселенцев Американского континента и их
космических предпочтений.
Астрономические познания, к примеру, древних майя поражают
воображение. Они владели знаниями, к которым современная наука
приблизилась сравнительно недавно. Лунный месяц высчитан
жрецами-астрономами мертвого города Паленке (что зафиксировано
в иероглифических таблицах, вырезанных из камня) с точностью до
пятого знака после запятой, равен 29,53086 дня и лишь на
0,00027 дня расходится с величиной, полученной с помощью
компьютеров и точнейших астрономических приборов. Благодаря
своим фантастическим астрономическим познаниям (ныне, к
сожалению, утраченным) жрецы майя сумели высчитать
продолжительность солнечного года точнее -- на 0,0001 дня, --
чем современные метрологи по григорианскому календарю. Кроме
того, они вели точнейшие календарные записи синодических
периодов (то есть видимого расположения небесных тел
относительно Солнца) и периодов синхронизации планет --
Меркурия, Венеры, Марса, Юпитера, Сатурна (рис. 19).
Индейским астрономам были хорошо известны все видимые
невооруженным глазом светила (рис. 20). Разрабатывали они и
модель целостной Вселенной (рис. 21). Вселенная -- йок каб
(буквально: "над землей)" рисовалась древним майя в виде
слоистой иерархии миров: над землей находилось тринадцать
небес, а под землей -- девять этажей преисподни. По углам
квадратной Земли возвышались четыре мировых древа; на Севере --
белое: в память о древней Полярной прародине. Между прочим,
начальной точкой отсчета мировой истории майя считали 5 041 738
год до новой эры -- дата, которую сегодня еще не способна
осмыслить наука.
По-иному рисовали себе мироздание древние мексиканцы.
Земля виделась им большим колесом, окруженным водой. Сама же
Вселенная представлялась вертикальным миром с 13 небесами
кверху и 9 преисподними книзу. По мировоззрению народов нагуа
(сюда входят разные племена, наиболее известным из которых
являются ацтеки -- последние властители территорий современной
Мексики перед испанским завоеванием), 13 небес -- космические
области, расположенные одна над другой и разделенные
перекладинами (рис. 22): они-то и являлись своеобразными
"подмостками", по которым передвигались небесные светила,
разыгрывая воистину космическую драму. По "действующим лицам"
небеса-сцены распределены так: 1-е -- для Луны, 2-е -- для
звезд, 3-е -- для Солнца, 4-е -- для Венеры, 5-е -- для комет,
6-е и 7-е -- для ночи и дня, 8-е -- для бурь, 9-е, 10-е и 11-е
различались по цветам (белому, желтому и красному) и
предназначались для жизни Богов разных рангов, 12-е и 13-е
небеса считались соответственно источниками созидания и жизни*.
Индейцам принадлежит и одно из самых трогательных
представлений о звездах: по народным поверьям -- это огоньки
сигар, которые курят их умершие предки, переселившиеся на небо.
Однако сверхкультом обеих Америк в древности было Солнце.
Считается, что на знаменитом ацтекском календарном Камне Солнца
(рис. 23) изображено четыре дневных светила, что соответствует
четырем различным историческим эпохам. Археологи утверждают:
солнечный храм в Теотиукане ориентирован на эпоху пяти солнц.
Множественность солнц -- одна из характерных черт древнего
космического мировоззрения. Один из наиболее популярных
китайских мифов гласит: первоначально над землей сияло 10
солнц; 9 солнц поразил из лука великий стрелок И, избавив
человечество от смертельного жара. Возможно, данное предание
повествует о какой-то давно позабытой уникальной космической
ситуации. Но разгадку, скорее, следует искать в ином
объяснении.
Дело в том, что в старину из-за неразвитости науки Солнце
не всегда принималось за одно-единственное светило. Считалось,
что по утрам каждый раз нарождается новое Солнце, а ночью под
землей живет ночное Солнце. В разные времена года тоже светят
разные солнца. Вот почему в языческую пору на Руси поклонялись
зимнему Солнцу -- Коло (Коляде), весеннему -- Яриле, летнему --
Купале. Были еще Хорс и Дажьбог, да и Бог Светлого Неба Сварог
выполнял определенные солнечные функции -- и каждый занимал
свое законное место в небесной иерархии. Точно так же и
египтяне поклонялись нескольким Солнцам: Атуму -- первородному
Солнцу, Атону -- Солнечному Диску, Ра (рис. 24) -- сыну
Неба-Нут, Хору -- его "племяннику".
Наконец, еще один континент -- другой мир, другой народ.
Загадочное африканское племя догонов, живущее на границе
современных государств Мали и Буркина-Фасо. Много лет, начиная
еще со времен колониального господства, племя догонов
углубленно изучали французские этнографы и сделали удивительное
открытие, связанное с космологическими познаниями этого
таинственного и немногочисленного (немного больше 300 тысяч)
народа. Согласно мифологии догонов, уже населенная людьми Земля
в далеком прошлом находилась совершенно в другой области
Вселенной -- близ звезды Сириуса. Угроза космической катастрофы
вынудила верховное Божество Амму переместить Землю к другой
звезде -- Солнцу, где она теперь и находится. У догонов нет
никаких астрономических инструментов, зато они владеют
уникальными астрономическими познаниями и, в частности, о
Сириусе, его местоположении во Вселенной, движении среди других
звезд и даже о наличии у него спутников (к такому выводу
современная наука пришла недавно и косвенным путем, так как
оптическими средствами спутники, точнее планеты Сириуса, не
фиксируются). Вселенная первоначально представляла собой яйцо
(здесь космологические представления догонов совпадают со
взглядами других народов); из него вышли все первоэлементы,
космические миры, существа и стихии. Внутренняя основа
вещества, жизни, человека Космоса -- спираль. Все
структурировано по спирали, движется и развивается по спирали.

РОЖДЕНИЕ ВСЕЛЕННОЙ

Вопрос об устройстве Мироздания неотделим от вопроса о его
происхождении. Человека во все времена волновало, откуда взялся
этот мир и каковы основные этапы его становления. По-научному
такие идеи именуются космогонией (учением о происхождении
Космоса) -- в отличие от космологии (науки о строении
Вселенной). Хотя в нынешнем ее понимании космология включает в
себя проблемы космогонии, причем как важнейшую составную часть.
В донаучном прошлом вопрос о начале начал (как, впрочем, и о
грядущем конце) относился к тайному эзотерическому знанию. В
представлении различных народов конкретная картина эволюции
Вселенной рисовалась по-разному. Но, по аналогии с жизненными
процессами, здесь обязательно присутствовал момент рождения, а
в перспективе со страхом ожидалась неизбежная смерть.
Первый вопрос, который при этом неизбежно возникает: когда
все это произошло? Долгое время для значительной части
населения планеты на него существовал однозначный ответ: в
5508-м году до рождества Христова. Дата "сотворения мира" была
рассчитана по библейским источникам и узаконена авторитетом
церкви. До Петровских реформ Россия жила по ветхозаветному
летосчислению. Любые события русской истории происходили в
пересчете на условную дату "сотворения мира": Ледовое побоище
-- в 6750 году, Куликовская битва -- в 6888-м и т.д. Если
считать от 1997 года, начальная точка и человеческой истории, и
истории самого мира -- 7505 год. Маловато по нынешним меркам!
Однако в прошлом сомневаться в вышеназванной дате было опасно.
Вопрос: "Что было до того, как Бог сотворил мир?" -- считался
крамольным, и на него даже был выработан устрашающий ответ:
"Бог заготавливал розги, чтобы было чем сечь тех, кто задает
подобные вопросы".
Канонические концепции сотворения Вселенной и Человека --
христианско-иудаистическая (изложенная в книгах Ветхого
завета), мусульманская, буддистская и др. -- возникли на
совершенно определенной стадии общественного развития.
Первоначально же в русле тех или иных культур сосуществовали
или противоборствовали различные космогонические концепции.
Так, в русле древнеегипетской мифологической традиции
существовало по меньшей мере четыре космогонических картины (в
зависимости от того, какой жреческий клан доминировал в
идеологической подпитке египетского общества и где на данном
историческом отрезке времени находился религиозный центр страны
или столица государства): гелиопольская, мемфисская,
гермопольская, фиванская. Хотя цельных мифологических
компендиумов от тех времен не сохранилось (а возможно, таковых
вообще не было), по культовым текстам на камне или на уцелевших
папирусах удалось реконструировать все основные версии
происхождения Вселенной, какими они виделись древним египтянам
в разные периоды существования Нильской цивилизации.
В Гелиополе -- религиозно-теологическом центре Египта --
была разработана наиболее известная и распространенная версия
происхождения Мироздания. Началом начал считался Хаос-Нун,
представлявший собой Первичный океан -- бесконечный, холодный,
темный и неподвижный. В какой-то момент своего вечного
существования он породил первого Солнцебога Атума --
олицетворение вечернего заходящего Солнца. Его первой задачей
было превращение холодной и мрачной Вселенной в живой и светлый
мир. Для этого была сотворена изначальная твердь -- Холм
Бен-Бен (коррелят мировой полярной горы Меру). Его символами
стали многочисленные каменные обелиски и, возможно, самые
знаменитые памятники древности -- пирамиды. По некоторым
сведениям одновременно с Атумом в результате самопроизвольного
акта из Первичного океана мрака родилась светозарная птица
Феникс (по-египетски -- Бену) -- символ космического
возрождения и "вечного возвращения", ибо, как хорошо было
известно еще "отцу истории" Геродоту, египетский Феникс
постоянно исчезал в огне для того, чтобы немедленно народиться
вновь, "восстав из пепла" (рис. 25). В дальнейшем Атум народил
следующее поколение Богов -- сначала Ветер-Шу и Влагу-Тефнут, а
затем Небо-Нут и Землю-Геба, о которых уже рассказывалось выше.
В Мемфисе -- наиболее известной столице объединенного
Египта -- сложилась и утвердилась иная космогоническая картина.
Здесь в качестве главного почитался Бог Птах. Первоначально он
сосуществовал вместе с безграничным Океаном-Хаосом Нуном. Но
затем превратился в самостоятельную Первосущность: сначала -- в
Землю, затем -- в телесное воплощение самого себя, в основу
которого была положена все та же Земля. Дальнейшее сотворение
мира происходило в форме сакрального акта: из Мысли об
Атуме-Солнце и произнесенного вслух слова "Атум" родился сам
Солнцебог:

Возникла в сердце (мысль) в образе Атума, возникла на
языке (мысль) в образе Атума. Велик и огромен Птах,
(унаследовавший свою силу от) всех (Богов) и их духов через это
сердце, <...> в котором Гор превратился в Птаха, через этот
язык, <...> в котором Тот превратился в Птаха. Случилось, что
сердце и язык получили власть над (всеми) членами, ибо они
познали, что он (Птах) в каждом теле, в каждом рту всех Богов,
всех людей, всех зверей, всех червей и всего живущего, ибо он
мыслит и повелевает всеми вещами, какими желает.
Текст из древнеегипетского папируса

Затем на свет была произведена Великая девятка других
мемфисских Богов, а также весь мир вещей и людей с законами,
обычаями, религиозными предписаниями, трудовыми и творческими
навыками.
Гермополь -- еще один духовный центр Египта. Разработанная
здесь космогония во многом совпадает с мифологическими и
натурфилософскими идеями других древних цивилизаций и культур.
По гермопольской версии, в начале начал также был Хаос. В нем
происходила вселенская борьба созидательных и разрушительных
сил, в которой участвовали Боги, олицетворявшие Бесконечность,
Ничто, Небытие, Тьму, Воду, Воздух и т.д. Из земли и воды был
создан Изначальный Холм -- вселенская Мировая гора. На ней
космотворящая птица Белый Гусь -- Великий Гоготун снес
Космическое яйцо.

Слава тебе, Атум, я -- Два льва [Шу и Тефнут],
дай мне благоприятное дыхание твоих ноздрей,
ибо я яйцо, пребывающее в Небытии.
Я страж Великой опоры, отделяющей Геба [Землю]
от Нут [Неба]. Я дышу дыханием, которым дышит он,
я тот, кто соединяет и разделяет, ибо я окружаю яйцо --
властелина вчерашнего дня.
Из Текстов саркофагов

Изначальное Космическое яйцо, согласно древнеегипетским
текстам, было разбито и пробуждено к космической жизни криком
Белого Гуся -- Великого Гоготуна. Сначала из него-то и
вылупился Бог Солнца Хепри -- символ утреннего Солнца. Его
рождение послужило толчком для появления всего остального мира
Богов, стихий, людей и вещей.
Фивы -- известный исторический и политический центр Египта
-- дважды переживали расцвет и упадок. Объединяя в период
своего возвышения всю страну, Фивы объединяли также и
систематизировали пантеон многочисленных Богов. Именно здесь
сформировался культ единого Солнцебога Амона-Ра. Вместилищем
его души считались бараноголовые сфинксы, хорошо известные по
аллее сфинксов в храмовом комплексе Карнака (баран у многих
народов вплоть до нынешних времен считается символом
плодородия). В целом же синтетическое представление о
сотворении мира дает один из хорошо сохранившихся рельефов.
Здесь изображен Хаос-Нун, который возникает из Первоначальных
вод Океана Мрака. Он держит в руках ладью Бога дневного Солнца
-- Ра, окруженного многочисленным сонмом других Богов. В
верхней части рисунка -- подземный мир, охваченный телом
Осириса. На его голове стоит Богиня неба Нут и протягивает
руки, чтобы принять солнечный диск. Синтетическая символика
древних авторов с трудом воспринимается современным человеком,
однако в ней заложен очень глубокий и емкий смысл.
Не менее показательными в плане плюралистичности мифологии
являются и ведийские космогонические представления. В Ведах и
других священных книгах Древней Индии содержатся различные
ответы на один и тот же сакраментальный вопрос: как родился
этот мир во всем его богатстве и многообразии. Наиболее древняя
версия -- рождение Вселенной и Богов из золотого Космического
яйца. Древность данной мифологемы объясняется очень просто:
точно такой же сюжет встречается в космогонических мифах других
очень разных и далеко отстоящих друг от друга в пространстве и
во времени культур, распространенных буквально на всех
континентах Земли. В русском народном мировоззрении и традициях
отголоски этого древнейшего представления о первичном
Космическом яйце сохранились в бесхитростной сказке о Курочке
Рябе и ее Золотом яичке, а также в архаичном обычае весеннего
крашения и расписывания яиц, впоследствии перешедшем в
пасхальный обряд.
Другая популярная древнеиндийская космогоническая версия
-- происхождение Мира из первичного Океана. Традиционно он
представлялся Молочным. Вначале из него появилась земная ось в
виде горы Меру. Вокруг нее обвился гигантский змей. Светлые
Божества -- дев'a -- и темные демонические силы -- асуры --
вступили друг с другом в непримиримую борьбу за власть и
первенство: они ухватились за голову и хвост гигантского змея и
принялись тянуть его -- то взад, то вперед (рис. 26).
Вселенская гора стала вращаться, Молочный океан сгустился: из
него появилась суша и весь видимый мир. Таким образом, в основу
мирового космогонического процесса, согласно древнеиндийским
(ведийским и индуистским) взглядам, положено вполне обыденное и
понятное любому простолюдину занятие, наподобие сбивания масла
из молока и сливок.
Но на этом процесс миротворения не завершился. В Ригведе в
одном из самых знаменитых и чтимых до сих пор гимнов
рассказывается, как прародитель всех Богов Праджапати сотворил
вместе с ними вселенского человека Пурушу. И лишь затем были
созданы обычные люди. Однако его вскоре принесли в жертву. Тело
Пуруши было расчленено на части. Вот из них-то и возникли
небесные светила, земной небосклон, стихии, ветер, огонь и т.п.

Тысячеглавый, тысячеглазый и тысяченогий Пуруша.
Он закрыл собою всю землю и [еще] возвышался над ней на
десять

пальцев.
Пуруша -- это все, что стало и станет.
Он властвует над бессмертием, [над всем], что растет
благодаря

пище.
Огромно его величие, но еще огромнее [сам] Пуруша <...>.
Когда разделили Пурушу, на сколько частей он был разделен?
Чем стали уста его, чем руки, чем бедра, ноги?
Брахманом стали его уста, руки -- кшатрием.
Его бедра стали вайшьей, из ног возникла шудра.
Луна родилась из мысли, из глаз возникло солнце.
Из уст -- Индра и Агни, из дыхания возник ветер,
Из пупа возникло воздушное пространство, из головы
возникло небо.
Из ног -- земля, страны света -- из слуха.
Так распределились миры.

Ригведа. Х, 117

В русской мифологической и космогонической традиции
отзвуки древних, еще доарийских представлений однозначно
просматриваются в стихах о Голубиной книге, где все богатство
видимого мира также истолковывается, как части некоего
космического Божества:

Белый свет от сердца его.
Красно солнце от лица его,
Светел месяц от очей его,
Часты звезды от речей его...*

Другой вариант Голубиной книги (всего их известно около
тридцати) имеет следующее продолжение с учетом
христианизированной "правки":

Ночи темные от дум Господних
Зори утренни от очей Господних,
Ветры буйные от Свята Духа.
Дробен дождик от слез Христа,
Наши помыслы от облац небесных,
У нас мир-народ от Адамия,
Кости крепкие от камени,
Телеса наши от сырой земли,
Кровь-руда наша от черна моря**.

Сходные космогонические мотивы обнаруживаются и в других
индоевропейских мифологических картинах мира. Например, в
древнескандинавских преданиях о происхождении Космоса из частей
первопредка Имира. Имир -- гигантский вселенский великан, из
его расчлененных частей был создан весь Мир (понятие "мир" как
раз и содержится в имени Имир). Вот как повествуется об этом в
Младшей Эдде: "Сыновья Бора убили великана Имира... Они взяли
Имира, бросили в самую глубь Мировой Бездны и сделали из него
землю, а из крови его -- море и все воды. Сама земля была
сделана из плоти его, горы же из костей, валуны и камни -- из
передних коренных его зубов и осколков костей... Из крови, что
вытекала из ран его, сделали они океан и заключили в него
землю. И окружил океан всю землю кольцом, и кажется людям, что
беспределен тот океан и нельзя его переплыть"***.
Общеиндоевропейская корневая основа, закрепившаяся в
древнескандинавском имени Имир, сохранилась в современном
русском слове "имя", а также в глаголе "иметь". Этот корень
содержится в имени древнеиранского первочеловека Йимы. По
иранским преданиям, Йима -- создатель мировой цивилизации,
спасший человечество от потопа, обрушившегося на Землю после
жесточайшей зимы. При Йиме в подвластных ему странах восцарил
"золотой век", красочно описанный Фирдоуси в "Шахнаме". Но в
конце жизненного пути Йиму, как и великана Имира, ждало
расчленение: он был распилен пополам собственным
братом-близнецом.
Древнекитайский первопредок-исполин Пань-гу также
претерпел чудесные метаморфозы. 18 тысяч лет он, подобно
эллинскому Атланту, продержал небо на плечах, вырастая
ежедневно на 1 чжан (около трех метров). Дотошные комментаторы
подсчитали, что за все время жизни он вырос до размеров в 90
тысяч ли (примерно 45 тысяч километров). Но главные космические
превращения начались после смерти Пань-гу. В полном
соответствии с древнейшими общемировыми представлениями из
частей его тела образовалось все богатство поднебесного и
наднебесного мира. Последний вздох Вселенского исполина
сделался ветром и облаками, голос -- громом, левый глаз --
Солнцем, правый -- Луною, туловище с руками и ногами --
четырьмя странами света, кровь -- реками, жилы -- дорогами,
плоть -- почвою, волосы на голове и усы -- звездами на
небосклоне, кожа и волосы на теле -- травами, цветами и
деревьями, зубы, кости, костный мозг -- металлами, камнями и
минералами, пот -- дождем и росою*.
В знаменитой древнеегипетской Книге мертвых части тела
усопшего, перенесенного в загробный мир, идентифицируются с
множеством Богов, а если брать глубже, -- с древнейшими
тотемами, так как в животноподобии египетских Богов закрепилось
их тотемное происхождение. Вот лишь небольшая характерная
иллюстрация такого распределения тела по Божествам, взятая из
42-й главы Книги мертвых; всего же в ней 190 глав (в оригинале
текст сопровождается виньетками с изображением Богов):

<...>Лицо мое -- это лицо Диска [Ра-Солнце. -- В.Д.].
Глаза мои -- это глаза Хатор [Космическая Небесная Корова --
коррелят безграничной Вселенной]. Уши мои -- это уши Ап-уата
[Бог с головой шакала -- ипостась Осириса]. Нос мой -- это нос
Кхенти-кхаса [Бог -- покровитель и владыка города Летополиса].
Губы мои -- это губы Анпу [Анубис с головой шакала -- Владыка
загробного царства]. Зубы мои -- это зубы Серкет
[Богиня-Скорпион]. Шея моя -- это шея Богини Исиды... Мой
позвоночник -- это позвоночник Сути [Бог-"чужестранец" Сет --
брат и убийца Осириса]. Фаллос мой -- это фаллос Осириса...
Ягодицы мои -- это ягодицы Глаза Гора [Хор-Солнце]. Бедра мои
-- это бедра и ноги Нут [Небо -- еще одно олицетворение
Космоса]. Ступни мои -- это ступни Птаха [Бог земли и
плодородия]. Пальцы мои и кости ног -- это пальцы и кости ног
Живых Богов. Нет ни одной части моего тела, которая не была бы
частью тела того или иного Бога. Бог Тот [Гермес] защищает мое
тело со всех сторон, и я есть Ра [Солнце] день за днем".

Сходные аналогии содержатся и в других египетских
источниках, например, в Текстах пирамид.
Данный сюжет был распространен чуть ли не у всех древних
народов. В устных талмудических сказаниях (неканонических
ветхозаветных сказаниях евреев) знакомое космическое клише
перенесено на Первочеловека Адама; первоначально он имел
вселенские размеры, заполнял собою весь Мир, и лишь после
грехопадения Бог уменьшил размеры Праотца рода людского. Когда
Адам лежал, рассказывается в фольклорном предании, голова его
находилась на крайнем Востоке, а ноги -- на Западе; когда же он
встал, то все твари посчитали его, Вселенского исполина,
Творцом, равным Богу. Ангелы констатировали: "В мире
двоевластие", и тогда Бог Яхве уменьшил размеры тела Адама*.
Подобные же мотивы обнаруживаются и в мусульманских легендах,
изложенных, к примеру, в поэме великого суфийского мыслителя
Джалаледдина Руми (1207--1273) "Масневи", написанной на основе
ближневосточного фольклора. У Руми Бог творит Адама из праха, а
Дьявол проникает через раскрытый рот внутрь Первочеловека и
обнаруживает там "Малый мир", подобный "Большому миру". Голова
Адама -- небо о семи сферах, тело его -- земля, волосы --
деревья, кости и жилы -- горы и реки. Как в природном мире --
четыре времени, так и в Адаме -- жар, холод, влага и сушь,
заключенные в черной и желтой желчи, флегме и крови. А
связанный со сменой времен года круговорот природы подобен
кругообращению пищи в теле Адама. И т.д.
Впоследствии популярный сюжет общемирового фольклора
проник в русские "отреченные книги" -- апокрифы -- и стал
известен под названием "Вопросы, от скольких частей создан был
Адам". Здесь Первочеловек рисуется по аналогии с Голубиной
книгой, но как бы с обратным знаком: тело -- от земли, кости --
от камней, очи -- от моря, мысли -- от ангельского полета,
дыхание -- от ветра, разум -- от облака небесного (Небо -- в
древнерусском миропонимании -- синоним Космоса), кровь -- от
солнечной росы*. Впрочем, с точки зрения единства Макро- и
Микрокосма - центральной идеи всего русского космизма -
направленность вектора "Человек - Вселенная" не имеет
принципиального значения. Важна преемственность идей в
общенаучном процессе осмысления Мира и места в нем рода
людского. В данном смысле весьма знаменательно, что именно на
русский апокриф об Адаме (равно, как и на Голубиную книгу)
опирались П.А. Флоренский и Л.П. Карсавин при углубленном
обосновании оригинальной концепции русского космизма о
первичности Микрокосма в его соотношении с Макрокосмом.
Вообще же русские народные космогонические представления
тесно связаны с доиндоевропейской мифологической традицией, в
соответствии с которой творцом Вселенной является водоплавающая
птица. У народов российского Севера это -- или утка, или
гагара, или чомга. Так, по представлениям якутов, первоначально
в мире царил хаос, а две главные стихии -- вода и небо --
составляли неразрывное целое. Никакой земли не было вообще. И
вот летавшая над водой гагара нырнула под воду и достала со дна
океана несколько песчинок. Из них-то и была сотворена вся суша.
В сказаниях других народов Русского Севера на дно океана ныряет
чомга -- птица с "рожками" на голове (быть может, именно отсюда
и произошло последующее ее отождествление с рогатым чертом,
дьяволом, сатаной). Она достает со дна щепотку земли, раздает
всем птицам и зверям, а сама остается без твердого места --
оттого и строит плавающие гнезда прямо на воде.
У русских космотворящая птица -- селезень, гоголь, лебедь.
Впоследствии чудом уцелевшие архаичные предания сильно
христианизировались. Древний языческий Бог превратился в
библейского, а его партнер-космотворец -- в Сатану. Однако
канва первоначального сюжета сохранилась. И, главное,
нетронутыми оказались сами образы первотворцов-птиц и
первичного мирового океана: "По досюльному Окиян-морю плавало
два гоголя: один бел гоголь, а другой черен гоголь. И тыми
двумя гоголями плавали сам Господь Вседержитель и Сатана. По
Божьему повелению, по Богородицыну благословлению, Сатана
выздынул со дня моря горсть земли. Из той горсти Господь-то
сотворил ровные места и путистые поля, а Сатана наделал
непроходимых пропастей, щильев и высоких гор. И ударил Господь
молотком в камень и создал силы небесные; ударил Сатана в
камень молотком и создал свое воинство. И пошла между
воинствами великая война..."* Даже в краткой версии
древнерусского мифа (известны фольклорные записи более
развернутые и менее христианизированные) отчетливо
просматриваются три пласта: самый близкий по времени --
библейский; несколько отдаленный -- индоиранский (дуальное
разделение на две непримиримые космические силы Добра и Зла);
наконец, самый древний -- доиндоевропейский, общий многим
народам всех континентов (космотворящая птица, достающая со дна
Первозданного океана горсть или щепотку земли).
Эти архаичные предания, восходящие ко временам
нерасчлененной этнолингвистической и социокультурной общности
древнего пранарода, теснейшим образом сопрягаются с архетипом
Космического яйца, которое, как правило, также сносится
какой-либо птицей, творящей мир. Выше это было
проиллюстрировано на примере египетского Белого Гуся --
Великого Гоготуна. Но есть более близкие российскому читателю
образы и сюжеты. В знаменитом карело-финском эпосе "Калевала" в
сжатой и поэтически непревзойденной форме описывается, как
космическая Утка-первотворец сносит шесть (!) золотых яиц,
роняет их в первичный Океан-море. А затем:

Из яйца, из нижней части,
Вышла мать-земля сырая;
Из яйца, из верхней части,
Встал высокий свод небесный,
Из желтка, из верхней части,
Солнце светлое явилось,
Из белка, из верхней части,
Ясный месяц появился;
Из яйца, из пестрой части,
Звезды сделались на небе...
Роль Моря, Океана (или, как у русских -- нераздельного
Моря-Окияна) в народных космогонических представлениях
чрезвычайно велика. Существует бесчисленное количество вариаций
на эту тему. У прибрежных и островных народов данный
космогонический аспект многократно усилен. На передний план
выходят "водяные персонажи" -- рыбы, морские животные, другие
существа, включая гигантских змей, драконов и т.п. Сюда же
относятся и представители земноводных -- лягушки. У многих
народов они считаются волшебными, таинственными существами
(достаточно вспомнить русскую Царевну-Лягушку), а у некоторых
несут прямую космогоническую нагрузку. Например, в мифологии
коми. Здесь широко распространено предание о сотворении мира,
согласно которому первоначально не было ни земли, ни неба, а
лишь одно болото (коррелят Мирового океана).
Ни зверей никаких, ни птиц, ни человека в те стародавние
времена тоже не было. Солнце и Луна также отсутствовали, хотя
было светло как днем. Однажды вылезли из болота две лягушки.
После ряда мифологических перипетий одна из них превратилась в
злого драконоподобного духа Омоля, другая -- в доброго Бога
Ена. Одновременно были сотворены звери и одна красивая женщина.
Из-за обладания ею между Омолем и Еном началась война. Ен --
добрый Бог -- решил сотворить Небо, и на этой космической арене
произошла решающая битва между воронами Омоля и голубями Ена.
Первоначально Омоль чуть не победил. Он истребил всех голубей
Ена, кроме одного. Он-то и помог Владыке Неба сотворить землю
из кусочка тины. Заодно были созданы моря и океаны. Омоль был
низвергнут в преисподнюю, а Ен сделался властелином мира и
остался жить на небе с красавицей женой. Она родила близнецов
-- мальчика и девочку, и от них произошли все остальные люди*.

АСТРОНОМЫ УЧАТСЯ ЧИТАТЬ "ЗВЕЗДНУЮ КНИГУ"

Случалось, что мифологические представления о Мироздании,
его устройстве и происхождении оказывались более цельными, чем
последующие научные и натурфилософские космологические
концепции. Именно это присуще древнегреческому мировоззрению.
Под жгучим средиземноморским Солнцем и яркими южными звездами
античные мыслители размышляли о природе и судьбе Вселенной,
словно наперегонки выдвигая модели мироздания -- одну
оригинальнее другой. Даже в отношении формы Земли не было
единства: одни доказывали, что она имеет цилиндрическую форму
(Анаксимандр), другие, что -- кубическую (Платон) (рис. 27).
Многие, начиная с Фалеса Милетского (ок. 624--547 годов до
н.э.) и Пифагора Самосского (ок. 580--500 годов до н.э.),
отстаивали идею шарообразности нашей планеты. Грандиозные
умозрительные картины рисовались и в отношении устройства
самого Космоса. Пифагор угадывал в нем гармонию сфер, наподобие
музыкальной мелодии (рис. 28). Согласно пифагорейскому учению,
в центре Вселенной находится огонь; вокруг него сферическая
Земля ежесуточно описывает окружность, в результате на ее
поверхности происходит смена дня и ночи (рис. 29). Солнце,
наподобие стеклянного прозрачного шара, получает тепло и свет
от центрального огня. Он же освещает и земную поверхность и,
отражаясь от нее, рассеивается по всему пространству.
Другой философ -- Анаксагор (ок. 500--428 годов до н.э.)
учил, что Луна светит отраженным солнечным светом, а само
Солнце -- огромный раскаленный камень (за такое вольнодумство
античный мыслитель был изгнан из Афин). Движущей силой мира
Анаксагор считал ум -- нус. Благодаря ему возникают все
небесные тела из первичного беспорядочного смешения "семян
вещей" в результате их вихреобразного вращения.
О натурфилософском видении космической архитектоники дают
представление взгляды стоиков. Сосредоточивая главное внимание
на нравственных началах и воспитании стойкости человеческого
характера, они, тем не менее, разрабатывали и активно
пропагандировали стройное космологическое учение:

Учение о мироздании они делят на две части. Одна часть,
общая у них с математиками, изучает неподвижные и блуждающие
звезды, исследует, например, такого ли размера Солнце, каким
оно нам кажется; сходным образом они исследуют Луну, а также
вращение [звезд]. Другая часть, которая касается только физиков
и которая исследует природу мироздания, доискивается, состоят
ли Солнце и звезды из материи и формы, сотворено ли мироздание
или не сотворено, наделено ли оно душой или нет, преходяще ли
оно или непреходяще, управляется ли провидением или нет и т.д.
Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых
философов. V11. 132--133

Платон (428/427--348/347 годы до н.э.) считал все звезды
божественными сущностями с телом и душой, состоящими из огня
для того, чтобы они выглядели самыми яркими и прекрасными.
Космос -- единая, вечная, живая и совершенная сфера, одаренная
к тому же душой и движением. Сама же Вселенная устроена по
принципу прядильного колеса. И в этом был свой резон. По
древнейшим представлениям индоевропейцев, человеческое
существование -- не что иное, как нить жизни, которую прядет
Богиня Судьбы (у многих народов их три: мойры -- у эллинов,
парки -- у римлян, норны -- у скандинавов). При этом всякая
нить представляет собой вытянутые в спираль льняное волокно или
шерстяной волос, скрученные при прядении! Спираль -- только
беспорядочную -- образуют и нити в клубке (недаром он несет
столь значимую магическую нагрузку в русском фольклоре,
особенно в волшебных сказках, помогая герою в преодолении самых
непреодолимых препятствий).
По народным представлениям, смерть -- также обрыв нити
жизни. Потому-то столь трепетным было во все века у всех
народов отношение к Богине Судьбы, прядущей нити человеческих
жизней, -- Вечной Пряхе, по словам Александра Блока. Ее
предначертания "кажут Солнцу путь", ей подвластны сами Боги,
бессильные изменить уготовленное Судьбой. От древнего
языческого мировоззрения по сей день сохранились в русском
обиходе выражения: "нить жизни", "нить судьбы", "узловой
момент", "завязка", "развязка". Сюда же примыкает "повитуха",
"повивальная бабка" (от слова "вить"), которая перевязывала
повитью (скрученной нитью) пуповину новорожденного, соединяя
его тем самым с космической нитью жизни. По архаичным обычаям
пруссов -- древнебалтийского племени, близкого по языку и
культуре славянам и поголовно истребленного в ходе экспансии
Тевтонского ордена на Восток, -- мужчины и женщины обязаны были
прясть в угоду Богам: первые пряли лен, вторые шерсть*.
Прялку и веретено как приспособления для скручивания
спираленитей можно смело назвать первой моделью Космоса.
Вспомним, многие русские прялки изукрашены резьбой и рисунками
Вселенной, Солнца, Луны, звезд, их символического движения по
небосклону. Народный космизм привел впоследствии и к серьезным
философским обобщениям. Вот почему в "Государстве" Платона
подробно описывается модель Мироздания в виде светового
веретена Ананки (Необходимости) (рис. 30 а,б,в). По Платону,
лучисто-световая колонна (она же -- Ось Необходимости)
связывает небеса воедино, и вокруг нее происходят все
небесно-космические вращения.
Образ древнерусской Богини Судьбы также не исчез
бесследно. В киевском Софийском соборе сохранилось изображение
Богородицы с веретеном (рис. 31), вне всякого сомнения,
навеянное более ранними дохристианскими представлениями о
Небесной Пряхе. Как Илья-пророк занял место Перуна, а св.
Власий заменил "скотьего Бога" Велеса, так и к Богородице
перешли многие функции языческой Великой Праматери -- Богини
Судьбы.
Аристотель (384--322 годы до н.э.) был учеником Платона,
но впоследствии развил собственное оригинальное учение о
мироустройстве. Оно было взято на вооружение многими
поколениями ученых и продержалось в Европе и на мусульманском
Востоке вплоть до Нового времени. Опираясь на идеи других
античных натурфилософов, Аристотель полагал, что обычные вещи
состоят из четырех элементов -- земли, воды, воздуха и огня,
последовательно расположенных друг над другом в виде
концентрических сфер. Планеты, звезды и все другие космические
объекты движутся по кругу, вечно и неизменно повторяясь. Однако
состоят они не из четырех "земных" элементов, а из пятого
(quinta essentia) -- эфира, более совершенного, чем все
остальные. Вселенная конечна и сферична; в самом ее центре
находится неподвижная Земля.
Аристотель быстро стал непререкаемым авторитетом, хотя уже
в эллинскую эпоху высказывались диаметрально противоположные
идеи. Аристарх Самосский (ок. 310--230 годы до н.э.) -- быстро
забытый всеми одиночка -- упорно отстаивал идею о центральном
положении Солнца и вращении вокруг него Земли. Эта научно
верная мысль оставалась невостребованной более полутора тысячи
лет, уступив место Птолемеевой геоцентрической системе мира. Ее
стержнем стала теория эпициклов. Предполагалось, что все
известные к тому времени планеты описывают небольшие круги
(эпициклы), центры которых движутся по большому кругу вокруг
Земли . По Птолемею, небесный свод -- сфера, которая вращается
вокруг своей оси. Внутри нее находится шарообразная Земля --
центр Вселенной (рис. 32). Эта картина Вселенной казалось
настолько совершенной, всеобъемлющей и незыблемой, что поэты
слагали о ней стихи и песни. Ее обессмертил Данте в
"Божественной комедии" и соответствующий эпизод
проиллюстрировал Боттичелли.
Эти идеи были восприняты и получили статус научного канона
на мусульманском Востоке (рис. 33). По повелению халифов, труды
Птолемея были собраны и переведены с греческого на арабский
язык, получив название "Альмагест" ("Величайшее сочинение").
Под этим названием значительно позже, в ХII веке, они стали
известны в средневековой Европе. Ислам всячески поддерживал
астрономические исследования (рис. 34, 35), так как на них
базировалось мусульманское летосчисление, определение
религиозных праздников, а также расчеты, на основании которых в
мечетях -- в какой бы части света они ни находились --
молящимся можно было бы безошибочно определить направление на
Мекку. Никто не возражал и против шарообразности Земли, ибо в
Коране по этому поводу попросту ничего не говорится ни "за", ни
"против" (рис. 36). Один из самых знаменитых арабских
астрономов и математиков (он стоял у истоков тригонометрии),
аль-Баттани (умер в 928 году), утверждал, что наука звезд
следует сразу же за религией, так как она является наиболее
благородной и совершенной из наук, украшающей ум и формирующей
интеллект, потому что она стремится к познанию божественного
совершенства и единства Вселенной. Неоценимый вклад в развитие
мировой астрономии внесли многие выдающиеся ученые
мусульманского мира -- представители разных народов: Хорезми,
Бируни, Ибн Сина, Улугбек и др.
Чрезвычайно высокого уровня развития достигла астрономия в
Древнем и Средневековом Китае, где она добилась впечатляющих
результатов (рис. 37). Китайские ученые, которым мировая
цивилизация обязана изобретением компаса и первых прообразов
сейсмографов, составляли подробные звездные каталоги, вели учет
появления комет и падения метеоритов (рис. 38), солнечных и
лунных затмений, знали о наличии пятен на Солнце и даже
зафиксировали первую в истории науки вспышку сверхновой звезды.
Астрономические знания настолько внедрились в жизнь китайского
общества, что там даже чеканились особые монеты с изображением
знаков зодиака. Впрочем, такие же монеты были известны и в
других странах Востока.
Небесные и земные явления, по представлениям китайских
астрономов, представляли собой неразрывное целое. Это получило
отображение в государственной религии и строго
регламентированных церемониях. Китай считался "Срединной
империей", то есть страной, находящейся в центре мира.
Китайский император объявлялся "сыном неба" -- гарантом
гармонии Неба и Земли с непременным условием следовать заветам
и обычаям предков. Нарушение сложившегося равновесия в обществе
приводит к беспорядку и в "небесных делах", о чем предупреждают
знамения -- кометы, метеоры, затмения, землетрясения.
Даже астрономическая терминология строилась в Китае на
основе придворного церемониального языка. Например, одна из
групп звезд называлась "Дворец", а отдельные звезды получали
имена придворных сановников. В "Пурпурном дворце" (группа звезд
Малой Медведицы в районе Северного полюса) самая яркая звезда
(b Малой Медведицы) называлась "Небесный император", вторая по
блеску звезда (g Малой Медведицы) -- "Наследник трона",
следующая звездочка -- "Императрица", а самая слабая звезда --
"Ось неба". Северный полюс и окружающие его звезды считались
наиболее важной частью неба: там находилась его вершина и
императорский престол.
Еще в Древнем Китае был составлен звездный каталог с
перечислением 118 созвездий и 783 звезд. Впоследствии
знаменитый астроном Чжан Хэн уточнил эти данные: он разделил
небесный свод на 124 созвездия и определил количество видимых
звезд - 2500. Всемирную известность получила средневековая
карта звездного неба, высеченная на большом камне и хранящаяся
в храме Конфуция в городе Сучжоу близ Шанхая (провинция
Цзянсу). На карте обозначены группы из 28 созвездий и названо
1565 звезд (рис. 39). Здесь же высечен пространный
космологический текст, где сказано, что Небо и Земля
первоначально представляли собой огромную туманность. Из нее
выделились легкие и тяжелые элементы; первые образовали Небо,
вторые -- Землю. Все космические явления естественного
происхождения и подчиняются строгим законам. Небо круглое и
вращается вокруг неподвижной четырехугольной Земли.
Солнце -- мужского рода и является хозяином всех других
светил, подобно императору -- хозяину Поднебесной. Земная и
небесная жизнь, Микрокосм и Макрокосм неразрывно связаны. Если
на Земле царит мир, государство процветает, а император добр и
милостив, то Солнце светит ярко и блестит. Если же земной
император плох, несправедлив и совершает дурные поступки, то на
Солнце появляются пятна. Луна -- женского рода. Она -- главный
небесный чиновник при небесном императоре -- Солнце. Если на
Земле царит порядок, то и с Луной все в порядке. Если же на
Земле начинают нарушать законы, а чиновники -- злоупотреблять
властью, то и с Луной творится неладное: происходят затмения, а
на небе появляются хвостатые звезды -- кометы.
Китайские ученые пытались обосновать гармонию между Макро-
и Микрокосмом и другим способом. В Древнем Китае существовала
целостная философская теория о музыкальной ритмике Вселенной. В
известном памятнике "Люши чунцю" (III век до н.э.) говорится о
космогоническом процессе, порождающем первозвук, возникающий
при образовании Неба и Земли. Затем возникает непрерывный
каскад звуков, мелодий, ритмов, сопутствующих каждому новому
циклу космического времени. Сам же Космос образует "тело
музыки"*.
Что касается взглядов на строение Вселенной, то здесь
отмечены разные подходы. Одним ученым она представлялась в виде
яйца (космологическая идея, весьма популярная и в других
древних культурах). Небо охватывает вещественный мир наподобие
скорлупы; Земля же, точно желток, плавает в водной стихии --
белке. Небо вращается вокруг полюсов; при этом китайцы, судя по
всему, имели представление о нескольких полюсах -- двух
географических и двух магнитных. Земля находится в постоянном
движении, но люди не замечают этого, как команда в трюме
плывущего судна (любопытно, что к точно такой же аналогии
спустя много веков прибег Галилей при обосновании
относительности движения). Другие ученые рассматривали небо как
стеклянный колпак; оно вращалось, со всех сторон охватывая
выпуклую Землю, но не касаясь ее.
Исключительный интерес к астрономии на протяжении веков и
тысячелетий всегда обусловливался практическими потребностями
-- навигацией, хронологическими расчетами, составлением
календарей, что, в свою очередь, диктовалось
сельскохозяйственными нуждами, укладом и ритмом общественной
жизни. Христианская церковь, как и мусульманская, оказывала
постоянную моральную и материальную поддержку астрономическим
изысканиям и публикациям, если они только не противоречили
официальной идеологической доктрине. Это было связано с чисто
прагматическими потребностями, в частности, определением
христианских праздников, особенно Пасхи. Именно данными
обстоятельствами была вызвана необходимость реформы устаревшего
календаря, которую осуществил в 1582 году римский папа Григорий
ХIII. По григорианскому календарю, получившему имя своего
покровителя, основная часть человечества живет по сей день.

ЛИНЗЫ, КОТОРЫЕ ПЕРЕВЕРНУЛИ КАРТИНУ МИРА

Как бы ни была развита космология Старого и Нового Света,
сколько бы тысячелетий она ни насчитывала и в какие бы
возвышенные мифологические, поэтические и научные образы ни
облекалась, -- у нее был один непреодолимый недостаток: все
наблюдения и вычисления производились исключительно на основе
данных, полученных с помощью невооруженного глаза. По существу,
вся история мировой астрономии и космологии делится на две не
равные по времени части -- до и после изобретения телескопа.
Но вначале был Коперник (1473--1543). Смелый мыслью, но не
духом, -- он жил и действовал с постоянной оглядкой на мнение
церковных иерархов и долгое время не решался опубликовать давно
написанный труд -- дело всей его жизни -- "Об обращении
небесных тел" (рис. 40). По существу, Коперник так и не увидел
всю книгу напечатанной. Она вышла в свет уже после его смерти,
а больному автору показывали лишь набранные листы.
Первоначально изданный труд, которому суждено было произвести
подлинную революцию в науке и умах, назывался "Шесть книг об
обращениях" ("De Revolutionibus, libri VI"). Латинское слово в
ее названии действительно включает ту же лексическую основу,
что и слово "революция", дословно означая "переворот",
"круговорот". Сказав Солнцу "Остановись!", как написано в
эпитафии, посвященной Копернику, он поместил дневное светило в
центре мироздания, доказав, что планеты вращаются вокруг него.
Еще до опубликования знаменитой книги Коперник активно
распространял свои идеи в письмах и устных дискуссиях. Всю
просвещенную Европу будоражили семь чеканных тезисов,
сформулированных великим польским ученым и мыслителем:

Центр Земли не является центром мира. <...> Все, что мы
видим движущимся на небосводе, объясняется вовсе не его
собственным движением, а вызвано движением самой Земли. Это она
вместе с ближайшими ее элементами совершает в течение суток
вращательное движение вокруг своих неизменных полюсов и по
отношению к прочно неподвижному небу. <...> Любое кажущееся
движение Солнца не происходит от его собственного движения; это
иллюзия, вызванная движением Земли и ее орбиты, по которой мы
вращаемся вокруг Солнца или вокруг какой-то другой звезды, что
означает, что Земля совершает одновременно несколько движений.
Николай Коперник. Очерк нового механизма мира

Идеи Коперника моментально стали мощным импульсом для
формирования нового мировоззрения и проведения астрономических
исследований. Провозвестником первого стал "неистовый Ноланец"
-- Джордано Бруно (1548--1600), сожженный на костре по
приговору инквизиции и за страстную пропаганду
гелиоцентрической системы мира, и за учение о множественности
миров и бесконечности Вселенной.
Главным представителем опытных "бестелескопных" наблюдений
был датчанин Тихо Браге (1546--1601) (рис. 41). Вместе с
учениками (среди которых был и гениальный Кеплер) ему удалось
составить удивительно точные таблицы движения светил, внести
поправки в карту звездного неба, обнаружить происходящие там
изменения (невероятно смелая и рискованная мысль в условиях
господства доктрины абсолютной неизменности Мироздания). Тихо
Браге, в частности, обосновывал это с помощью наблюдения за
изменениями яркости обнаруженной им "новой звезды" (рис. 42).
(Только в ХХ веке поняли, что Тихо Браге открыл редчайшую
сверхновую звезду.) Ее открытие явилось громом среди ясного
(точнее -- звездного) неба. Дело в том, что и сам астроном, и
весь ученый и неученый мир были убеждены: согласно Священному
писанию, Вселенная была сотворена однажды и раз и навсегда. Со
дня божественного творения в ней по определению -- как
выражаются логики -- ничего больше не должно появляться. А тут
целая звезда! Сегодня данный феномен объясняется просто:
вспыхнула сверхновая. Но в ХVI веке появление нового светила
означало потрясение научно-теологических основ.
В Россию гелиоцентрические идеи проникли практически сразу
же после их обнародования в Западной Европе (рис. 43). В ХVII
веке русской читательской общественности был хорошо известен
переводной трактат "Зерцало всея Вселенныя", где подробно
излагалась теория Коперника. А спустя еще столетие в домах
россиян можно было увидеть большую печатную космографическую
картину с изображением "глобуса земного и небесного" (то есть
карты звездного неба), где теория Коперника (наряду с системами
Птолемея, Тихо Браге и Декарта) пояснялись не только
прозаически, но и в стихах (виршах):

Коперник общую систему являет:
Солнце в середине вся мира утверждает.
Мнит движимей земли на четвертом небе быт,
А луне окрест ея движение творит.
Солнцу из центра мира лучи простирати,
Оубо землю, луну и звезды освещати*.

Однако подлинная революция в наблюдательной астрономии
произошла после появления в Европе первых телескопов.
Изготовленные разными шлифовальщиками линз и торговцами очков,
они демонстрировались то в одном, то в другом научном центре.
На основании устных сведений уже в 1607 году великий Галилео
Галилей (1564--1642) самостоятельно изготовил свой первый еще
не вполне совершенный телескоп (рис. 43).

* Ровинский Д.А. Русские народные картинки. Кн. 2. Листы
исторические, календари и буквари. Спб., 1881. С. 279.
Сначала я сделал себе свинцовую трубу, по концам которой я
приспособил два оптических стекла, оба с одной стороны плоские,
а с другой первое было сферически выпуклым, а второе --
вогнутым; приблизив затем глаз к вогнутому стеклу, я увидел
предметы достаточно большими и близкими; они казались втрое
ближе и в девять раз больше, чем при наблюдении их простым
глазом. После этого я изготовил другой прибор, более
совершенный, который представлял предметы более чем в
шестьдесят раз большими. Наконец, не щадя ни труда, ни
издержек, я дошел до того, что построил себе прибор до такой
степени превосходный, что при его помощи предметы казались
почти в тысячу раз больше и более чем в тридцать раз ближе, чем
пользуясь только природными способностями. Сколько и какие
удобства представляет этот инструмент как на земле, так и на
море, перечислить было бы совершенно излишним. Но, оставив
земное, я ограничился исследованием небесного...
Галилео Галилей. Звездный вестник

Перед изумленным ученым воистину открылась "бездна, звезд
полна": оказалось, что Млечный Путь состоит из бесчисленного
множества маленьких звездочек, а между знакомыми звездами видны
десятки и сотни новых, доселе незаметных для невооруженного
глаза. На Луне Галилей обнаружил горы и долины. Были открыты
спутники Юпитера и фазы Венеры. Казалось, мир должен немедленно
обомлеть от восторга. Но даже бесспорные опытные данные
вызывали неприятие и обвинения в фальсификации.
Очевидное -- еще не значит общепризнанное. Хрестоматийным
фактом до сих пор считается показательное демонстрирование
Галилеем своего телескопа 24 ученым в Болонье. Ни один из них
не увидел спутников Юпитера, хотя в расположении звезд и планет
разбирались прекрасно. Даже ассистент Кеплера, горячий
сторонник гелиоцентрической системы, который был специально
делегирован великим ученым на публичную демонстрацию, не смог
толком ничего разглядеть. Вот что он сообщал в письме Кеплеру
по горячим следам: "Я так и не заснул 24 и 25 апреля, но
проверил инструмент Галилео тысячью разных способов и на земных
предметах, и на небесных телах. При направлении на земные
предметы он работает превосходно, при направлении на небесные
тела обманывает: некоторые неподвижные звезды [была упомянута,
например, Спика Девы] кажутся двойными. Это могут
засвидетельствовать самые выдающиеся люди и благородные
ученые... все они подтвердили, что инструмент обманывает...
Галилео больше нечего было сказать, и ранним утром 26-го он
печальный уехал... даже не поблагодарив Маджини за его
роскошное угощение..."
Сам Маджини писал Кеплеру 26 мая: "Он ничего не достиг,
так как никто из присутствовавших более двадцати ученых не
видел отчетливо новых планет; едва ли он сможет сохранить эти
планеты". Несколько месяцев спустя Маджини повторяет: "Лишь
люди, обладающие острым зрением, проявили некоторую степень
уверенности". После того как Кеплера буквально завалили
отрицательными письменными отчетами о наблюдениях Галилея, он
попросил у Галилея доказательств. "Я не хочу скрывать от Вас,
что довольно много итальянцев в своих письмах в Прагу
утверждают, что не могли увидеть этих звезд [лун Юпитера] через
Ваш телескоп. Я спрашиваю себя, как могло случиться, что такое
количество людей, включая тех, кто пользовался телескопом,
отрицают этот феномен? Вспоминая о собственных трудностях, я
вовсе не считаю невозможным, что один человек может видеть то,
что не способны заметить тысячи... И все-таки я сожалею о том,
что подтверждений со стороны других людей приходится ждать так
долго... Поэтому, Галилео, я Вас умоляю как можно быстрее
представить мне свидетельства очевидцев..." Галилей как
раз-таки и ссылался на таких очевидцев, подтверждавших открытие
великого итальянца. Но смысл этой удивительной переписки в
другом: мало, оказывается, смотреть в телескоп -- нужно
обладать не столько хорошим зрением, сколько зоркостью ума.

Под прицельным огнем инквизиции, только что отправившей на
костер Джордано Бруно, Галилей продолжал отстаивать
гелиоцентрическую концепцию Вселенной, подкрепляя ее все новыми
и новыми астрономическими и физическими фактами. Затасканный по
судам и тюрьмам, больной, полуослепший, но не сломленный, --
великий ученый явился открывателем новой эры в наблюдательной
астрономии. С момента, когда Галилей направил сделанную
собственноручно "трубу" в небо, начался отсчет практической
революции -- переворот в экспериментальном естествознании. В
следующем веке весомый вклад в развитие наблюдательной
астрономии внес Исаак Ньютон. Он изобрел принципиально новую
"зрительную трубу" -- телескоп-рефлектор (рис. 45). Отныне
телескоп сделался неотъемлемым и мощнейшим средством научного
познания и в какой-то мере олицетворением прогресса самой
науки.
Чем дальше проникали ученые в глубь Вселенной, тем более
интригующими становились тайны Мироздания. Конечно, Тайна была
всегда, и она, как спасительный огонек надежды, манила
подвижников науки, больных и одержимых этой Тайной. Каждому
чудилось: вот сейчас он распахнет дверь, и человечество шагнет
из темноты незнания и заблуждения на широкий и светлый простор.
Но действительность оказывалась совсем иной. За первой дверью
обнаруживалась другая, столь же наглухо захлопнутая, за ней --
третья, четвертая, десятая, сотая. И так -- без конца. Познание
по неволе и необходимости превращается в непрерывное
преодоление тайн. Каждый настоящий исследователь -- царь Эдип,
который ищет ответы на все новые и новые загадки
Сфинкса-Природы.
Дальнейшее победное шествие науки в ХVII и ХVIII веках
неотделимо от успехов теоретической и практической механики,
неотъемлемой частью которой явилась небесная механика. Оно
представлено величайшими умами, составившими гордость и славу
человечества, творившими в разных странах: Иоганн Кеплер -- в
Германии, Рене Декарт -- во Франции, Христиан Гюйгенс -- в
Голландии, Исаак Ньютон -- в Англии, Михаил Ломоносов -- в
России. В результате их усилий была обоснована механистическая
картина Природы и Космоса. В науке на долгое время установились
относительное единодушие и спокойствие.
В ХIХ веке наблюдательная астрономия по-прежнему опиралась
на прочный фундамент механистического мировоззрения, закон
всемирного тяготения, постоянные измерения и скрупулезный
математический расчет. В это время астрономия являлась одной из
немногих естественных наук, где точные практические вычисления
составляли основное занятие ученых. Некоторые выдающиеся
открытия вообще делались "на кончике пера", то есть путем
математических вычислений и расчетов за письменным столом. Так
были открыты, к примеру, некоторые из крупных астероидов, а в
дальнейшем -- две новые, ранее неизвестные планеты Солнечной
системы -- Нептун и Плутон.
Последнее открытие произошло уже в нашем веке. ХХ век
вообще необычайно раздвинул границы наблюдательной астрономии.
К чрезвычайно усовершенствованным оптическим телескопам (рис.
46) добавились новые, ранее совершенно невиданные --
радиотелескопы (рис. 47, 48), а затем и рентгеновские телескопы
(последние применимы только в безвоздушном пространстве и в
открытом космосе) (рис. 49). Точно так же исключительно с
помощью спутников и высотных аэростатов используются
гамма-телескопы, которые по существу представляют собой
счетчики g-фотонов (рис. 50), позволяющие зафиксировать
уникальную информацию о далеких объектах и экстремальных
состояниях материи во Вселенной (в частности, при помощи
гамма-аппаратуры одно время усиленно пытались (и -- теперь уже
ясно -- безуспешно) установить в отдаленных участках Космоса
наличие изолированных областей, состоящих из антивещества).
Данные, полученные с помощью новых приборов, отличны от
привычных фотографий -- зато позволяют получить уникальные
результаты.
На этом список новых представителей "телескопического
семейства" не исчерпывается. Правда, для регистрации
ультрафиолетового и инфракрасного излучения используются
обычные телескопы -- с той разницей, что в первом случае
применяются алюминированные зеркала, а во втором -- объективы
изготовляются из мышьяковистого трехсернистого стекла и других
специальных сортов стекла. Полученное из Космоса инфракрасное
излучение затем преобразуется в тепловую или фотонную энергию
для того, чтобы его было удобнее измерять. Как и в случае с
g-лучами, аппаратуру, регистрирующую инфракрасное излучение,
требуется поднимать на большие высоты. С ее помощью удалось
открыть много ранее неизвестных объектов, постичь важные,
нередко удивительные закономерности Вселенной. Так, вблизи
центра нашей галактики удалось обнаружить загадочный
инфракрасный объект, светимость которого в 300 000 раз
превышает светимость Солнца. Природа его неясна.
Зарегистрированы и другие мощные источники инфракрасного
излучения, находящиеся в других галактиках и внегалактическом
пространстве.
Создания принципиально новой аппаратуры потребовала
нейтринная астрономия. Опираясь на вывод физиков-теоретиков о
существовании вездесущей и всепроникающей частицы нейтрино,
которая образуется при термоядерных реакциях (в том числе
происходящих в недрах Солнца и звезд), астрономы-практики
предложили для ее регистрации (и, соответственно, получения
уникальной информации) необычную установку, ничем не
напоминающую привычный телескоп. Приборы размещают по принципу:
не поближе к небесным объектам, а подальше (точнее -- поглубже)
от них. Наиболее подходящими для экспериментов оказались
заброшенные шахты. Так, в 1967 году в Хоумстейкских шахтах в
Южной Дакоте (США) на глубине 1490 метров была смонтирована
мощная установка (рис. 51) в виде громадных баков, наполненных
400 000 литрами перхлорэтилена: согласно теоретическим расчетам
он должен был получать и накапливать информацию о солнечных
нейтрино (а, возможно, и от других источников). К сожалению,
эксперимент не дал положительного результата. Но для науки это
тоже результат! Впрочем, точка на нейтринной астрономии
поставлена не была. Нейтринные детекторы живут и действуют,
отбирая и накапливая информацию о космических частицах высоких
и сверхвысоких энергий, поступающих из внеземных источников.
Существуют проекты и других, не менее экзотических
"телескопов", например, детектора гравитационных волн (рис.
52), способных дать всеобъемлющую информацию о ранее неведомых
тайнах Вселенной. И наверняка это не предел совершенствования
астрономических средств наблюдения. Они непременно будут
эволюционировать и дальше по мере развития самой науки.

ХХ ВЕК -- УТРАТА ОПРЕДЕЛЕННОСТИ

Для ученых ХIХ века (впрочем, так же, как и для многих их
предшественников и преемников) тайны мироздания зачастую
перемещались из природно-наблюдательной сферы в
абстрактно-математическую плоскость. Ньютону, Лапласу,
Максвеллу, Пуанкаре, Эйнштейну, Минковскому, десяткам и сотням
других первопроходцев в науке казалось, что объективная
гармония Мира и многообразие Вселенной постигается и
раскрывается в первую очередь через математическую теорию,
красоту вычислений и архитектурную стройность формул. Можно
даже вообще не наблюдать звездное небо -- достаточно
"поколдовать" над листком бумаги, испещренным математическими
знаками и символами, упорядочить их в заданном мыслью
направлении, "поведать алгеброй гармонию" Космоса, и он тотчас
же раскроет свои сокровенные тайники.
В ХХ веке эта теоретическая драма (если не трагедия)
усугубилась до крайнего предела. Между двумя главными
действующими лицами -- наблюдаемой Вселенной и описывающей ее
теорией -- начались нестыковки и конфликты. Теоретики,
оторванные от действительности, все более и более поддавались
искушению подогнать природу под абстракции, объявить Мироздание
таким (и только таким!), каким оно пригрезилось очередному
бурному всплеску математического воображения. При этом подчас
действуют или рассуждают совершенно произвольно: "А вот
давайте-ка посмотрим, что получится, если мы в такой-то формуле

А получится известно что -- диаметрально противоположная модель
Вселенной!
Если Ньютон, по словам Лагранжа, был счастливейшим из
смертных, потому что знал: существует только одна Вселенная, и
он, Ньютон, раз и навсегда установил ее законы, -- то
современные космологи -- несчастнейшие из людей. Они
понасоздавали десятки противоречивых моделей Вселенной, нередко
взаимоисключающих друг друга. При этом критерий истинности
своих детищ видится им не в соответствии хрупких математических
формул объективной реальности, а в том, к примеру, чтобы
сделать составленные уравнения эстетически ажурными.
Математика -- тоже тайна. Но тайна особого рода.
Характерная черта абстрактного мышления (как и художественного)
-- свободное манипулирование понятиями, сцепление их в
конструкции любой степени сложности. Но ведь от игры мысли и
воображения реальный Космос не меняется. Он существует и
развивается по собственным объективным законам. Формула -- и на
"входе" и на "выходе" -- не может дать больше, чем заключено в
составляющих ее понятиях. Сами эти понятия находятся между
собой в достаточно свободных и совершенно абстрактных
отношениях, призванных отображать конкретные закономерности
материального мира. Уже в силу этого никаких абсолютных формул,
описывающих все неисчерпаемое богатство Природы и Космоса, не
было и быть не может. Любая из формул -- кем бы она ни была
выведена и предложена -- отражает и описывает строго
определенные аспекты и грани бесконечного Мира и присущие ему
совершенно конкретные связи и отношения.
Например, в современной космологии исключительное значение
приобрело понятие пространственной кривизны, которая якобы
присуща объективной Вселенной. На первый взгляд понятие
кривизны кажется тайной за семью печатями, загадочной и
парадоксальной. Человеку даже с развитым математическим
воображением нелегко наглядно представить, что такое кривизна.
Однако не требуется ни гениального воображения, ни особого
напряжения ума для уяснения того самоочевидного факта, что
кривизна не представляет собой субстратно-атрибутивной
характеристики материального мира, а является результатом
определенного отношения пространственных геометрических
величин, причем -- не просто двухчленного, а сложного и
многоступенчатого отношения, одним из исходных элементов
которого выступает понятие бесконечно малой величины.
Великий немецкий математик Ф. Гаусс, который ввел в
научный оборот понятие меры кривизны, относил ее не к кривой
поверхности вообще, а к точке на поверхности и определял как
результат (частное) деления (то есть отношения) "полной
кривизны элемента поверхности, прилежащего к точке, на самую
площадь этого элемента". Мера кривизны означает, следовательно,
"отношение бесконечно малых площадей на шаре и на кривой
поверхности, взаимно друг другу соответствующих"*. В результате
подобного отношения возникает понятие положительной,
отрицательной или нулевой кривизны, служащее основанием для
различных типов геометрий и в конечном счете -- основой для
разработки соответствующих моделей Вселенной.
Естественно-научное обоснование и философское осмысление таких
моделей являются одной из актуальных проблем современной науки,
при решении которых с достаточной полнотой проявляется
методологическая функция философских принципов русского
космизма. Без их привлечения и системного использования
невозможно правильно ответить на многие животрепещущие вопросы
науки.
Что такое, например, многомерные пространства и
неевклидовы геометрии? Какая реальность им соответствует?
Почему вообще возможны пространства различных типов и многих
измерений? Да потому, естественно, что возможны различные
пространственные отношения между материальными вещами и
процессами. Эти конкретные и многоэлементные отношения, их
различные связи и переплетения получают отображение в понятиях
пространств соответствующего числа измерений. Определенная
система отношений реализуется, как было показано выше, и в
понятии кривизны. Как Евклидова, так и различные типы
неевклидовых геометрий допускают построение моделей с любым
числом измерений; другими словами, количество таких моделей
неограниченно.
В этом смысле и вопрос: "В каком пространстве мы живем --
Евклидовом или неевклидовом?" -- вообще говоря, некорректен. Мы
живем в мире космического всеединства (в том числе и
пространственно-временного). А в каком соотношении выразить
объективно-реальную протяженность материальных вещей и
процессов и какой степени сложности окажется переплетение таких
отношений (то есть в понятии пространства какого типа и
скольких измерений отобразятся в конечном счете конкретные
отношения), -- во-первых, диктуется потребностями практики, а,
во-вторых, не является запретительным для целостной и
неисчерпаемой Вселенной. Поэтому пространство, в котором мы
живем, является и Евклидовым, и неевклидовым, ибо может быть с
одинаковым успехом и равноправием описано на языках геометрий и
Евклида, и Лобачевского, и Гаусса, и Римана, и в понятиях любой
другой геометрии, -- уже известной или же которую еще предстоит
разработать науке грядущего. Ни двух-, ни трех-, ни
четырехмерность, ни какая-либо другая многомерность не
тождественны реальной пространственной протяженности, а
отображают лишь строго определенные аспекты объективных
отношений, в которых она может находиться. Искать же
субстратно-атрибутивный аналог для евклидовости или
неевклидовости и экстраполировать его на Вселенную -- примерно
то же самое, что искать отношения родства на лицах людей,
отношения собственности -- на товарах или недвижимости, а
денежные отношения -- на монетах или бумажных купюрах.
Таким образом, понятие кривизны не поддается наглядному
представлению и является обыкновенной абстракцией, которая
отображает некоторую совокупность необычным образом
переплетенных пространственных (и временных) отношений. В
зависимости от того, каким именно образом соединены в мысли
реальные пространственные отношения, получается то или иное
многомерное или неевклидово пространство (количество таких
многомерных пространств ничем не ограничено). Материальный же
мир один-единственен. То, что Космос единственен, -- всегда
было ясно философам всех без исключения направлений, начиная с
Платона и кончая Герценом, сформулировавшим свое кредо в
"Письмах об изучении природы" в афористически четкой форме:
"Наука одна, двух наук нет, как нет двух вселенных"*.
Бесспорный же факт, что единственная Вселенная допускает при
своем описании различные и даже взаимоисключающие друг друга
модели, как раз и доказывает: каждая такая модель имеет право
на существование только потому, что отражает строго
определенный аспект и набор конкретных отношений, присущих
бесконечному и неисчерпаемому Космосу.
Но, быть может, в определенных случаях кривизна все же
может выступать чем-то вещественным? Ведь не секрет, что по
страницам научной и популярной литературы гуляют, к примеру,
такие ее истолкования: она, дескать, может существовать
самостоятельно, отрываться от своего носителя, разламываться на
кусочки, свободно перемещаться в космическом пространстве.
Подобное представление является попросту абсолютизированным
овеществлением абстрактно-математических отношений. Никому ведь
не придет в голову искать отношения родства (мать, отец, сын,
дочь, брат, сестра и т.п.) в виде неких самостоятельных и
вещественных сущностей. Точно так же не найти отношений
собственности на полках магазинов или на дачных участках, а
производственных отношений -- на руках, лицах, в глазах
рабочих, крестьян, чиновников, бизнесменов, интеллигенции и
т.д. А вот отношение кривизны пытаются выявить в
субстанциально-вещественной форме, в "чистом виде", так
сказать, -- в межгалактических далях и на космическом "дне".
Тайна отношений раскрывается просто: по природе своей они не
имеют иного субстрата, кроме присущего самим носителям данных
отношений. Нет и не может быть никаких отношений самих по себе,
вне своих носителей и существующих в виде некой вещественной
субстанции.
Подавляющее большинство людей совершенно не в состоянии
осознать и проникнуться исключительной важностью всего
вышесказанного. В том числе и ученые. Последние предпочитают
тешить себя иллюзией, что оперируя математическими формулами,
словесно-устными или словесно-письменными знаковыми текстами,
они якобы имеют дело с самой объективной действительностью.
Очень немногие понимают весь трагикомизм происходящего.
Некоторые даже пытаются воззвать к научной общественности, но
их обращения остаются гласом вопиющего в пустыне. Достаточно
показательный пример -- книга современного американского
ученого Мориса Клайна "Математика: Утрата определенности".
Книга -- не рядовая публикация, а из ряда вон выходящая -- по
редкой в ученом мире откровенности, открытости,
исповедальности. Автор не щадит ни себя, ни читателя, ни науки,
которой посвятил всю свою жизнь. Главный вывод почти
пятисотстраничной книги: наука, использующая математику,
никогда не имела, не имеет и не может иметь дел с объективной
реальностью, а только с искусственно организованными
математическими символами. Многие исследователи понятия не
имеют, что такое природа сама по себе (то есть не искаженная
призмой математического описания), каковы ее действительные
законы и каков механизм конкретного действия этих законов. Но
ученый мир, видимо, вполне устраивает подобная ситуация.
Американский математик иллюстрирует фиктивность
теоретических построений именно на примере современных
космологических моделей. Уже одно множество их
взаимоисключающих вариантов свидетельствует о невозможности их
одновременной истинности. Вселенная-то одна! Более того, никто
не знает достоверно, какая же реальность на самом деле
скрывается за математическими символами и уравнениями.
Сказанное хорошо подтверждает современная электромагнитная
теория, созданная гениальным математиком Джеймсом Клерком
Максвеллом (1831--1879). Она позволила объяснить и внедрить в
практику электромагнитные волны различной частоты, предсказать
существование ранее неизвестных явлений и сделать правильный
вывод об электромагнитной природе света. Однако
"электромагнитные волны, как и гравитация, обладают одной
замечательной особенностью: мы не имеем ни малейшего
представления о том, какова их физическая природа.
Существование этих волн подтверждается только математикой -- и
только математика позволила инженерам создать радио и
телевидение, которые нашим предкам показались бы поистине
сказочными чудесами"*.

ТАЙНЫ КОСМИЧЕСКОГО ВРЕМЕНИ

Вселенная и время -- понятия неразделимые. Любое измерение
времени на Земле связано с космическими процессами. И все, что
наговорили о времени за тысячи лет ученые и философы, всегда
проецировалось ими и на Космос. В понимании времени, как
известно, существует две крайности, два диаметрально
противоположных подхода. В одном случае существование времени
отрицается начисто. Есть даже книга с таким более чем
характерным названием: "Нет времени" (М., 1913). Принадлежит
она незаслуженно забытому русскому ученому М.С. Аксенову. Его
значение для русской и мировой науки состоит вовсе не в
отрицании реальности времени в традиционном его понимании, а в
том, что еще в 1896 г. в другой книге, опубликованной в
Харькове, он предвосхитил многие идеи теории относительности. И
это за 9 лет до появления первой статьи А. Эйнштейна "К
электродинамике движущихся сред". (Работа Аксенова, о которой
идет речь, называлась несколько усложненно --
"Трансцендентально-кинетическая теория времени"). Аксенов
осознавал уникальность своего открытия, но так и умер, всеми
забытый и непонятый. С точки зрения оригинального русского
мыслителя, движения времени самого по себе не существует
(отсюда название второй книги -- "Нет времени..."). Такое
представление об изолированном времени -- всего лишь иллюзия. В
действительности существует не течение времени, а
единовременное единство настоящего, прошедшего и будущего: "они
-- не фикция, а реальнейшая реальность"*. Аксенов забыт
намертво: его имени нет ни в одном словаре или энциклопедии, на
него нигде и никто не ссылается. Только книги стоят в
библиотеках и ждут, когда же к ним кто-нибудь обратится. А ведь
это совсем немаловажный момент в развитии русской науки.
Другой, диаметрально противоположной позиции придерживался
Н.А. Козырев (1908--1986) -- теоретик-космолог и
практик-астроном с мировым именем. Пулковский астроном считал
Время самостоятельной материальной субстанцией, лежащей в
основе мироздания и обусловливающей все остальные физические
закономерности. По Козыреву, главный недостаток теоретической
механики и физики заключается в чрезвычайно упрощенном
представлении о времени. Для точных наук время имеет только
геометрическое свойство: оно всего лишь дополняет
пространственную арену, на которой разыгрываются события Мира.
Однако у времени имеются уникальные свойства, не учитываемые
канонической физикой -- такие, например, как направленность его
течения и плотность. А коль скоро эти свойства реальны -- они
должны проявляться в воздействиях времени на ход событий в
материальных системах. Время не только пассивно отмечает
моменты событий, но и активно участвует в их развитии. Значит,
возможно и воздействие одного процесса на ход другого через
время. Эти возможности дополняют хорошо знакомую картину
воздействия одного тела на другое через пространство с помощью
силовых полей. Но время не движется в пространстве, а
проявляется сразу во всей Вселенной. Поэтому время свободно от
ограничения скорости сигнала, и через время можно будет
осуществить мгновенную связь с самыми далекими объектами
Космоса. Физические свойства времени могут оказаться ключом в
понимании многих загадок природы. Например, несомненная связь
тяготения с временем означает, что изменение физических свойств
времени может привести к изменению сил тяготения между телами.
Значит, и мечта о плавном космическом полете, освобожденном от
сил тяготения, не является абсурдной*.
Концепция Козырева насквозь космична. И
пророчески-оптимистична, ибо "Наблюдая звезды в небе, -- пишет
ученый, -- мы видим не проявления разрушительных сил Природы, а
проявления творческих сил, приходящих в Мир через время"**.
Существует множество сил и законов, пока не известных человеку,
в том числе можно предположить о существовании могучего потока
 

Практики

Музыка

Фильмы

Интернет-сервис Россия

Аудиокниги полезные

Аудиокниги художественные

Программы

Интернет-сервис Украина

Хочу сказать СПАСИБО  создателю этого сайта

Это будет интересно жителям Украины

скачать всю библиотеку одним xls-файлом