Джон Саймондс

ГОЛОВА МЕДУЗЫ
или разговоры между Алистером Кроули и Адольфом Гитлером

отрывок из романа

1931 год. Алистер Кроули, его ученица, одиннадцатилетняя француженка Симона, которую Великий Зверь сделал невидимой, в сопровождении оккультистки Марты Кюнцель посещают Адольфа Гитлера в Мюнхене. В отеле их ожидает любовница Кроули - Ханна.

Гитлер перестал изучать потолок и перевел взгляд на Зверя и Марту.

- Я обвиняю буржуазию в том, что она разделила народ, - произнес он. - Она должна была заключить союз с рабочим классом. Но что он сделала? Позволила пролетариату попасть в лапы марксистов.

- Вы ясно изложили это в своей книге, господин Гитлер, - глаза Кроули блестели. - Я понимаю, что вам нужны высшие классы, буржуазия, чтобы выполнить вашу миссию.

- Что? Немецкая буржуазия... - В голосе Гитлера появились грубые нотки. - Мне она вовсе не нужна. Это ей нужны я и движение, которое я создал. Я готов воплотить свои идеи, если понадобится, и без всяких церемоний. Я буду бить в барабан, пока Германия не проснется. Я - знаменосец. В последние сорок лет немецкая буржуазия впала в убожество. Я скажу вам, мистер Кроули, что скоро миллион штурмовиков будет готов покончить с предательской политикой социал-демократов, а коммунисты потеряют свои боевые отряды в схватке с нами. Мы сойдемся насмерть!

Кроули пристально посмотрел на Гитлера. Этот человек с пылающими голубыми глазами и крошечными усиками уничтожит любого, кто встанет на его пути - и противника, и друга. В своем воображении он уже воюет с главным врагом - Россией.

Я - маг и Экзорсист,

Я - ось колеса и квадратура круга.

- Я читал "Майн Кампф", - сказал Зверь. - Вы изложили свои величественные планы очень ясно. Вы, разумеется, имели в виду себя, когда говорили о человеке, который является и практическим политиком и политическим философом.

Гитлер не ответил.

Указав на Кроули, Марта сказала дрожащим голосом: - Он - повелитель оккультного мира, а вы - повелитель мира политики.

- Что это за вздор?

- Мой фюрер! Могу я спросить вас, читали ли вы "Книгу Закона"? - продолжала Марта.

- Нет. Я не читаю беллетристику.

- Это не беллетристика, - запинаясь, ответила Марта.

Гитлер перевел взгляд на Кроули. - Вы - англичанин или шотландец, я не знаю точно? Или вы ирландец? Во время войны вы называли себя ирландцем, по крайней мере так мне докладывала служба информации. В любом случае, у вас ужасная репутации в Англии, да и повсюду в мире. Вас, говорят, называют самым безнравственным человеком на свете.

- Почему же вы тогда пригласили меня к себе?

- Потому что, меня нисколько не смущает ваша безнравственность. Я могу использовать кого угодно. Меня окружают головорезы, скандалисты, садисты, известные распутники, гомосексуалисты. Эссер - шантажист, редкий негодяй, но я буду использовать его, пока он мне нужен. Был такой Дитрих Эккерт - он очень повлиял на меня, когда я только начинал. Он был одаренным писателем, мыслителем, оратором и, как и вы, наркоманом. Он писал пьесы, которые буржуазия, конечно, не допустит на сцену. Слишком революционные и полные возвышенных идей - буржуа не в состоянии их понять. Но я слышал, что одна его пьеса все-таки была поставлена в сумасшедшем доме. Он сам там лежал и собрал актеров среди больных. Он умер в двадцать третьем.

- От чего? - поинтересовался Зверь.

- От пьянства. К сожалению, он был неисправимым пьяницей. Но великолепным человеком и настоящим другом. Я завершаю "Майн Кампф", если помните, данью его памяти. Да, Эккерт посвятил жизнь тому, чтобы разбудить наш народ своими трудами, мыслями, и наконец делами. Я помню одно из его замечаний: "Во главе нашего движения должен стоять человек, который не побоится звука пулемета. Чернь должна напустить в штаны от страха".

Не было человека необычней, чем Дитрих Эккерт, кроме Алистера Кроули, который, прежде чем заняться магией, учился в двух частных школах и колледже святой Троицы в Кембридже.

- Полагаю, - продолжал Гитлер, - вы читали о себе в одной из французских газет?

- Нет. А что там было?

- Вас называли тайным агентом, работающим на Германию.

- Я польщен.

- Это правда?

- И да, и нет. В данный момент я работаю только на самого себя.

Неожиданно лицо Гитлера исказила тревога. - Здесь есть кто-то еще! - вскочил он.

- Где? - повернулся Кроули.

- Вот там! - кричал Гитлер, указывая туда, где сидела Симона. - Включите свет! Свет! Свет! - он метался, как безумец.

Гесс вновь вошел в комнату и щелкнул выключателем.

Комнату залил яркий свет.

Зверь встал. - Я никого не вижу.

Гесс в смущении покачал головой. Ему были знакомы эти вспышки: фюрер нередко вскакивал, крича, со стула или с постели, требуя включить свет, чтобы изгнать незнакомца, проникшего в комнату.

- Одну минуту, - Кроули попытался взять ситуацию в свои руки, но ему пришлось повысить голос, чтобы перекричать фюрера, чье лицо блестело от пота. - В углу! Там! Там! - Гитлер взвизгнул.

Рука Кроули затряслась, но вовсе не от страха, это перепуганная Симона вцепилась в нее. Зверь впился глазами в пустоту, Гесс беспомощно метался, пытаясь отыскать дополнительный источник света. - Да, вы правы, - провозгласил Кроули. - Здесь присутствует мой Святой Ангел Хранитель. Вы удостоены большой чести, господин Гитлер. Здесь присутствует Эйвасс!

- Но что это значит? - крикнул Гитлер, стукнув кулаком по столу.

- Это означает, - продолжал Кроули, - что вы грядущая надежда Германии. Присутствие моего Святого Ангела Хранителя доказывает это.

Шум сменился тишиной. Все снова расселись.

- Кто же, черт возьми, вы такой? - нарушил молчание Гитлер.

- Меня называют Зверем, это то же самое, что Антихрист, - произнес Кроули осторожно.

- Вы не первый человек со столь абсурдными претензиями. Об Антихристе очень любит говорить мой товарищ, Альфред Розенберг. Если Ницше не был самим Антихристом, то уж по крайней мере его личным секретарем. Но в наше время Антихристу грош цена. С Христом и Антихристом покончено. В нашей партии существуют члены, которые призывают меня возродить культ Вотана. Что может быть глупее? Наша древняя мифология умерла, ее выжило христианство. Я не верю в сказки, хотя я и не материалист. Человечеству естественно подходит идея вечности, это ощущение известно каждому. После смерти тело возвращаются к природе, но душа и ум отправляются в потусторонний мир. Но я не хочу, чтобы наше движение принимало религиозный характер, это его ослабит. - Он замолчал, пристально посмотрев на Кроули. - Продемонстрируйте мне свою силу.

Тишина.

- У вас в кармане письмо, - произнес Кроули. - Оно адресовано некой Гели...

Продолжить Зверь не мог. Гитлер вскочил, его лицо исказила ярость. Он выглядел так, словно его ударила молния.

Гесс ринулся к нему. - Мой фюрер! - Он гневно взглянул на Кроули, размышляя, не выставить ли его вместе с Мартой Кюнцель.

- Все в порядке, - Гитлер сел, на секунду закрыл глаза. - Садитесь, садитесь.

Гесс вернулся в заднюю часть комнаты.

- Вы доказали свою правоту, но я не верю в магию! Я верю только в силу человеческой воли, - Голос Гитлера опять сорвался до крика.

- Это магия, - спокойно пояснил Кроули. - Воля мага всемогуща.

Молчание.

- Где вы остановились?

- В Парк-отеле.

Гесс сделал пометку.

- Я позвоню вам вечером, - сказал Гитлер.

Они обменялись рукопожатиями, и фюрер проводил их до двери. Теперь он был спокоен и вежлив, просто образец галантности.

Симона отпустила руку Зверя, как только они оказались на улице.

- Ужасно, - подытожила она.

- Хм?

- Что же хорошего в этом господине Гитлере?

- Ты разочарована? - пробормотал Зверь. - Я нет.

- Алистер, вы говорите сами с собой, - сказала Марта. - Встреча с фюрером на вас сильно повлияла!

- Нет, не особенно. Я надеюсь еще раз встретиться с ним.

- Бесы, бесы! бесы! - закричала Симона, не беспокоясь, услышит ли ее Марта. - Он демон!

- О чем это вы говорите? Бесы? Какие бесы? - переспросила Марта, решив, что это сказал Кроули. - И этот странный голос. Мне нравится! Совсем, как у Симоны. Алистер, вы замечательный пародист.

- Я трюкач. Я умею обманывать людей, - сказал Зверь.

- Зачем же хвастаться? Тут нечем гордиться, - отрезала Симона.

- Вы говорите одно и тут же себе противоречите, - продолжала Марта. - Или у вас сегодня раздвоение личности?

Да, у него было сегодня даже растроение личности.

До Парк-Отеля они дошли пешком. Он находился на той же площади, что и Регина-Палас-отель, из которого их выставили из-за ужасного скандала, разгоревшегося после полуночи между Кроули и Ханной. (Скандал разбудил всех постояльцев, и в результате пришел ошеломленный менеджер). Всю дорогу Симона, по-прежнему невидимая, говорила с Кроули, а Марта комментировала их беседу.

Ханна, бродившая по фойе отеля, бросилась Кроули в объятья.

- Ты не знаешь, где Симона? Ну как все прошло? Симона исчезла сразу, как ты ушел в Коричневый Дом. Я всюду ее искала. Надеюсь, она не потерялась.

- Нет, она не потерялась, - сказал Кроули. - Баласти! Омпеда! - провозгласил он, быстро сделав два пасса в воздухе. - Да вот же она, - указал он. Покровы невидимости, скрывавшие Симону, немедленно пали; девочка выглядела так, будто ее протащили сквозь колючий кустарник.

- Зверь продемонстрировал магический акт, очень впечатливший фюрера, - поспешила доложить ей Марта.

- Что? - переспросила Симона, еще не привыкшая к возвращению в привычное состояние.

- Он догадался, что лежит у Гитлера в кармане!

- Револьвер?

- Нет, письмо!

- Любовное?

- Возможно.

- Зверь - ясновидящий!

- Думаю, что да.

- И кто же написал письмо?

Все посмотрели на Кроули.

- Гитлер, кто же еще.

- Но не отправил.

- Я тебя всюду искала, - обратилась Ханна к Симоне.

- Я - ясновидящий и телепат, - заметил Зверь. - И умею предсказывать будущее.

- Вы великолепны, - Марта посмотрела на него с восхищением.

- Давайте-ка выпьем, - сказал Зверь. - Гитлер нам ничего не предложил.

Они пошли в бар, и Зверь заказал виски для Марты, джин для Ханны, лимонад для Симоны и бренди, напиток героев, для себя. Пока Марта рассказывала Ханне о том, что произошло в Коричневом Доме, Зверь обратился к Симоне. - Так вот это письмо, которое было у фюрера в кармане...

- И что же такое?

- Оно было адресовано некой Гели. Я вижу это: "Дражайшая Гели..."

- Она скоро умрет, - внезапно сказал Симона.

- Откуда ты знаешь? - Кроули был очень удивлен.

- Иногда я тоже умею предсказывать будущее, - кротко сказала Симона.

- Покончит с собой? - настаивал Зверь.

- Да.

- И что же станет причиной такого прискорбного выбора?

- Ее дядя слишком к ней привязан. Он ее любит, но она не любит его. В ее жизни есть другой мужчина. Но дядя Адольф об этом не знает. Если бы узнал, страшно бы разозлился.

Кроули допил бренди. - Пойдем в сад, - предложил он. Он встал и направился к двери. Симона двинулась за ним, оставив Марту и Ханну в недоумении.

Зверь наклонился, понюхал розу.

- А господин Гитлер сумасшедший? - поинтересовалась Симона.

- Если так, то его безумием страдает весь мир. Он поведет Германию сквозь лес из костей, - сказал Кроули.

- Костей? - переспросила Симона.

- Да, именно.

- А мы сможем узнать эти кости, когда увидим их на небесах? - лицо Симоны сделалось печальным.

- О, да!

- Увези меня обратно в Париж!

- Не сейчас. Фюрер позвонит мне сегодня вечером.

- Но ты ведь не хочешь больше с ним говорить? Давай скорее уедем из Германии.

- Я жду звонка фюрера, - отрезал Кроули, - Я пообещал познакомить тебя с ним. Собственно, тебя-то я с ним познакомил, хотя не могу сказать, что познакомил его с тобой. Мы можем сделать это позже, если ты захочешь. Я не ожидал, что он так взбесится. Но почему тебя это должно расстраивать? Я поднял тебя на вершину горы - то, что я называю горой - и показал тебе мир. Завтра я покажу тебе еще больше.

- Я не хочу видеть больше.

- Что же ты в таком случае хочешь?

- Поплакать у мамы на груди, - на ее глаза навернулись слезы.

Они вышли из сада молча.

- Я уж думала, что мне пришел конец, - сказала Марта. - Но потом он успокоился. Алистер, вы ведь успокоили фюрера. Так что вы много достигли сегодня.

Алистер и Симона подошли к дамам.

- А что это было за письмо? - поинтересовалась Ханна.

- Гитлер написал его Гели.

- Гели? Вы имеете в виду Гели Раубаль? Его племянницу?

- Судя по всему, да, - сказала Марта.

- Многие немецкие женщины уверены, что Гитлер - девственник, - продолжала Марта.

- Если он девственник, то я - невинный младенец, - надменно отрезал Кроули.

- Гитлер столь близко принял к сердцу то, как несправедливо поступили другие страны с Германией после войны, что просто вспыхнул от гнева и начал кричать, - продолжала Марта. - Я боялась, что у него будет эпилептический припадок.

- Жаль, что не было, - сказала Симона.

От этого замечания лицо Марты побелело.

- Ну что, - предложил Кроули, - не пора ли пообедать?

- Ну что за наглая французская девчонка! - прошипела Ханна, когда все встали.

Кроули пронзил ее гипнотическим взглядом. "Заткнись, а то сотру тебя в порошок", - означал этот взгляд, но Ханна сделала вид, что не понимает его. - Когда ты, - обратилась она к своему любовнику, - пошел с Мартой к фюреру, Симона исчезла и появилась только, когда вы вернулись. Где она была, что делала в это время, я не знаю. - Она смерила Симону злобным взглядом. - Возможно, ты не знаешь, что французская армия оккупировала Рур в двадцать четвертом, через шесть лет после войны, поставила Германию на колени, так что марка обесценилась, и французы смогли за немецкий счет сколотить себе состояния. Я знаю, что ты нас ненавидишь.

- Прошу тебя, прошу тебя! - воскликнул Кроули. - Она вовсе вас не ненавидит. Она разумная тихая школьница. И она очень хочет снова встретиться с господином Гитлером.

- За последнее время вы, немцы, дважды пытались нас завоевать, - спокойно заметила Симона. - Нам говорил об этом учитель в лицее. Это правда, и я вижу, что господин Гитлер умирает от желания попробовать в третий раз.

Это замечание окончательно вывела Ханну из равновесия. Она отвесила Симоне звонкую оплеуху.

- Перестань! - Кроули был в бешенстве.

Симона заплакала.

- Ты что, спятила? - поинтересовался Кроули.

- Спятила? - взвизгнула Ханна. - почему нас, немцев, постоянно изводят эти наглые французы? - Она взяла себя в руки, помедлила и обратилась к Симоне - Прости, что я тебя ударила. Это моя вина. Прости меня. - Ей было искренне жаль. В глазах у нее были слезы раскаяния. Она повернулась и ушла.

- Не имею ничего против вашего демократического правительства, - сказал Кроули. - Оно дает вам свободу и хлеб насущный. Не понимаю, на что вы жалуетесь. Ведь люди здесь в Мюнхене делают, что хотят, не так ли?

- Даже слишком! - отвечала Марта. - В этом-то и беда. А хлеба нам все равно не хватает.

- Когда же вы, немцы, успокоитесь? Вы вечно все доводите до предела. Слишком много шума по любому поводу.

- У нас избыток энергии и потом не забывайте про угрозу с Востока. Ваша страна окружена водой, никакой враг вам не страшен. Вас с норманнских времен никто не пытался завоевать, а это было тысячу лет назад. Британцы могут есть свой хлеб с маслом в полном спокойствии.

- Чего мы ждем? - спросила Ханна.

- Звонка от фюрера, - сказала Марта.

- Вот как?

- Он подобрал меня на улице, - неожиданно произнесла Симона. - Привел меня в свою комнату. Там всюду были странные картины, очень плохо нарисованные. Сказал, что он художник, поэт, что он взбирался на высочайшие горы в мире, взлетал на их вершины благодаря магической силе. Еще сказал, что даст мне образование лучше, чем в лицее, так что, когда я напишу мемуары, мир затаит дыхание. И он обещал купить мне велосипед, английский!

Кроули, потеряв дар речи, слушал этот рассказ. Да, он был клоуном, который цеплял школьниц на улице, плел им небылицы, обещал славу и состояние, лишь бы только они пошли с ним. Но он действительно мог творить чудеса, потому что боги избрали его среди миллионов людей, чтобы он возвестил пришествие Нового Века.

- Но у него есть магическая сила. - сказала Марта.

- Я знаю это! - продолжала Симона воодушевленно. - Я так и не оправилась после смерти отца, я так его любила. Когда Зверь впервые пронзил меня взглядом, я искала отца, а нашла его. - Она указала на Зверя. - Пародию на отца, который занимается всякими пакостями. Знаете, ведь он хотел переспать со мной!

- Что?

- Неправда, - сказал Зверь.

- Правда, - Симона заплакала.

- Отвратительно! - воскликнула Ханна. - она ведь маленькая девочка. Ты действительно зверь.

- Чудовище!

Кроули слегка смутился.

Подошел официант. - Телефонный звонок для господина Кроули.

Алистер поспешно встал из-за стола.

Две женщины и девочка смотрели ему вслед. Все знали, что это звонит фюрер.