Буду признателен, если поделитесь информацией в социальных сетях

 

ОНЛАЙН ВИДЕО КАНАЛ С АСТРАЛЬНЫМ ПАЛОМНИКОМ
 
Задать вопрос можно в мини-чате, а так же в аське и скайпе
Есть вопрос? - найди ответ!  Посмотрите видео-FAQ - там более 700 ответов. ПЕРЕЙТИ
Ответы на вопросы в видео ежедневно c 18.00 (кроме Пт, Сб, Вс)
Посмотреть архив онлайн конференций 
 
  регистрация не обязательна, приглашайте друзей - люблю интересные вопросы
(плеер и звук можно выключить на экране трансляции, если они мешают)

 

 

       

 

Я доступен по любым средствам связи , включая видео
 
аська - 612194455
скайп - juragrek
mail - juragrek@narod.ru
Мобильные телефоны
+79022434302 (Смартс)
+79644902433 (Билайн)
(МТС)
+79158475148
+79806853504
+79106912606
+79106918997

 

 

 

Скачать книгу   Сидерский Третье открытие силы
ОСНОВНЫЕ РУБРИКИ САЙТА
МЕНЮ  САЙТА

Главная страница

Обучение

Видеоматериалы автора

Библиотека 12000 книг

Видеокурс. Выход в астрал

Статьи автора по астралу

Статьи по астралу

Практики

Аудиокниги

Музыка

онлайн- видео

Партнерская программа

Фильмы

Программы

Ресурсы сайта

Контактные данные

ВХОД

В ПОРТАЛ

 

Библиотека 12000 книг

Аномальное   

Здоровье

Рейки  

Астрал  

Йога

Религия  

Астрология

Магия

Русь  

Аюрведа  

Масоны

Секс

Бизнес 

НЛП

Сознание

Боевое  

Он и она

Таро  

Вегетарианство  

Ошо

Успех

Восток  

Парапсихология

Философия

Гипноз  

Психология  

Эзотерика  

ДЭИР

Развитие

900 рецептов бизнеса

 

 

Видеоматериалы автора сайта

Практика астрального выхода. Вводная лекция

Боги, эгрегоры и жизнь после

 жизни. Фрагменты видеокурса

О страхах и опасениях, связанных с выходом в астрал
 

Видеокурс астральной практики. Практический пошаговый курс обучения

 

Интервью Астрального паломника
 

Запись телепередачи. Будущее. Перемещение во времени

Призраки в Иваново. Телепередача

 

 

 

 

Сидерский Третье открытие силы

скачать  356.zip

 

Главная страница

Обучение

Видеоматериалы автора

Библиотека 12000 книг

Видеокурс. Выход в астрал

Статьи автора по астралу

Статьи по астралу

Практики

Аудиокниги Музыка онлайн- видео Партнерская программа
Фильмы Программы Ресурсы сайта Контактные данные

Выдержки из произведения

В полном объеме вы можете скачать текст в архиве ZIP по ссылке расположенной выше

 А.Сидерский.
Третье открытие силы
Омнио-тренинг технология: последовательности нулевого цикла


А.Сидерский.
Третье открытие силы

ОТ ИЗДАТЕЛЯ

Перед Вами - первая большая самостоятельная работа Андрея
Сидерского, достаточно широко известного русскоязычному читателю в
качестве переводчика некоторых книг Карлоса Кастанеды, Ричарда
Баха, Шри Свами Шивананды и Питера Келдера. Однако в значительно
большей степени этот человек известен специалистам в области
психофизической тренировки, йоги и боевых искусств - как в
Украине, России и Беларуси, так и в Америке, Европе, Индии и на
Ближнем Востоке. В "ближнем зарубежье" он известен под своим
собственным именем, в "дальнем" его знают как Мастера Андрэ -
единственного в мире из мастеров интегрального тренинга и
прикладной психотехники, кто в полной мере владеет омнио-тренинг-
технологией - уникальной по своей эффективности системой психо-
энергетической тренировки, лежащей в основе дхара-садханы -
мощного потокового метода осознанного интегрального
самосовершенствования человеческого существа.
Увидев однажды практику Мастера Андрэ, Шри Т.К.В. Десикачар - сын,
ученик и хранитель традиции Кришнамачарьи - одного из величайших
мастеров йоги, учителя Б.К.С.Айенгара и Поттабхи Джойса - сказал:
"Я чувствую Силу, которая исходит от этого человека. То, что он
делает - просто прекрасно. Мой отец был бы в восторге!"
Для того, чтобы овладеть тренинг-технологией дхара-садханы,
Мастеру Андрэ потребовались годы постоянной тренировки. За это
время он встречался и сотрудничал со многими выдающимися мастерами
целого ряда как восточных, так и западных традиционных древних и
современных направлений психофизического и психоэнергетического
тренинга. Книга "Третье открытие Силы", в которой завораживающим
действием обладают даже философские выкладки, - не просто
написанный в неожиданной современной манере увлекательный
мистический роман, но также весьма подробный отчет о некоторых
этапах Пути, пройденных Мастером Андрэ под руководством одного из
наиболее интересных его учителей.

ТРЕТЬЕ ОТКРЫТИЕ СИЛЫ

"Первое открытие Силы совершает тот, кто находит Ее внутри, открывая
тонкое в себе как часть бесконечной внутренней вселенной.
Второе открытие Силы совершает тот, кто находит Ее вовне, открывая
тонкое в Мире как часть бесконечной внешней Вселенной.
Третье открытие Силы совершает тот, кто постигает полную
тождественность внешнего и внутреннего, видя иллюзорность границ,
обозначаемых между ними восприятием, и открывая для себя Единый
Поток Силы. Этот Поток пронизывает Пустоту и сворачивает
Пространство в вихри материи Мира, подчинен же Он только Воле,
истоком которой является Намерение непроявленного Единого осознать
самое себя и только лишь ради этого создать в себе проявленное -
то, что может быть осознано и то, в чем воплощается осознание."
Мастер Зы Фэн Чу

"Дыхание Силы может быть внешним и может быть внутренним, а также
таким, в котором отсутствует всякое движение. Будучи управляемым
посредством пространства, времени и ритма, становится оно длинным
или коротким. Четвертый же тип дыхания Силы есть тот, который ни
внешним, ни внутренним никак не ограничен."
Патанджали "Йога-Сутра" (3-50, 3-51).

ОТ АВТОРА

Вряд ли я сумею в точности восстановить ход событий или же
однозначно вспомнить, когда что было. Нет, я, конечно, попытаюсь,
несмотря даже на то, что сейчас это уже не имеет ровным счетом
никакого значения. Однако твердой уверенности в успехе у меня,
пожалуй, нет. Поэтому, обнаружив путаницу в какой-нибудь из глав
настоящей книги, не осуждайте меня. Память - очень странная
штука...
Кто он? Я не знаю. Для меня он был и остается Мастером Зы Фэн Чу
из какой-то давным-давно прожитой жизни, обрывки событий которой
время от времени всплывают в памяти. Зы Фэн Чу - тот, чей образ
проходит сквозь воспоминания обо всех моих воплощениях на этой
планете. Один-единственный четкий лик в нескончаемых вереницах
смутных картин.
Почему-то каждый раз получалось так, что мы с ним приходили сюда в
одно и то же время, и пути наши неизменно расходились прежде, чем
взаимодействие, ради которого была избрана нами та или иная
судьба, оказывалось исчерпанным. Почему так? Может быть, все это
было подготовкой к той жизни, в которой мы живем сейчас - на грани
одного из самых критических переломов в судьбах человечества этой
планеты? Возможно, когда-нибудь я узнаю... Но, как бы то ни было,
в этот раз все сложилось иначе. Смерть не вмешалась в наше
взаимодействие, и все, что должно было произойти, случилось. А
потом... Мы мирно разошлись, отправившись дальше каждый своей
дорогой. Я остался здесь, а Мастер Чу покинул страну и вряд ли
когда-нибудь сюда вернется. Ему вообще не свойственно
возвращаться...
Иногда я думаю, что это не важно, потому что такие существа, как он,
являются достоянием планеты, и, пока они живы, не имеет ровным
счетом никакого значения, в каких странах и на каких континентах
они находятся. Временами же мне кажется, что его исчезновение
должно было бы кого-то огорчить, поскольку те из человеческих
существ подобного рода, кому не хватило мастерства, чтобы вовремя
скрыться от навязчивого внимания современников, оставили нам в
наследство мировые религии и наиболее основательные философско-
эзотерические доктрины. Некоторым частично удалось "проскочить" -
они образовали могущественные магические кланы, линии передачи
тайного знания и тщательно засекреченные ордена рыцарей Духа. Те
самые ордена, деятельность которых стоит за иллюзорной
объективностью наиболее крутых поворотов истории человечества.
Величайшие же из великих прошли почти никем не замеченные,
легкими, едва осязаемыми прикосновениями формируя облик самой этой
планеты. Наверное, все-таки досадно, однако Мастера Чу здесь не
будет уже никогда... Хотя, по большому счету, какое мне дело?
Где он жил? Это мне неизвестно. Я не знаю даже его имени в этой
жизни. Мы встретились как бы случайно - летом среди береговых скал
на краю выжженной солнцем каменистой степи. Он поймал меня на
sdnwjs Силы, в качестве наживки на крючке которой болталась такая
абстрактная и с тривиальной точки зрения абсурдная вещь, как
истинное бессмертие.
Что теперь будет? Понятия не имею... Когда Мастер Чу в августе
шагал прочь от моей палатки в степь, над которой уже начинали
сгущаться сумерки, я знал, что никогда больше не увижу его в этой
жизни.
Конечно, мне бы хотелось встретиться с ним еще хотя бы один раз
и рассказать, во что вылилось все то, чему он меня научил. Однако
этого не будет. Я могу сколь угодно упорно убеждать себя в том,
что он возвратится, но это не способно ни ни йоту поколебать мою
проистекающую из некоего внутреннего знания уверенность в
обратном. "Все мы еще когда-нибудь встретимся." Так он говорил. И
это верно. Есть место, где все мы всегда встречаемся. И мы
непременно встретимся еще и еще раз... Но только в совсем другом
здесь и сейчас. А где и когда это будет или было - кто знает?
Он ни разу не оглянулся после того, как произнес свои последние
слова. Он не оглядывается никогда. Уж мне-то это известно как
никому другому, ведь отнюдь не единожды я глядел ему вслед в самый
последний раз...

ВНИМАНИЕ!!!

МЫ СЧИТАЕМ СВОИМ ДОЛГОМ ПРЕДУПРЕДИТЬ ЧИТАТЕЛЯ О ВЕРОЯТНОСТИ
CЕСАНКЦИОНИРОВАННОГО КОММЕРЧЕСКОГО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ НЕКОМПЕТЕНТНЫМИ
ЛИЦАМИ ОТДЕЛЬНЫХ ЭЛЕМЕНТОВ ОПИСАННЫХ В ДАННОЙ КНИГЕ МЕТОДОВ
ИНТЕГРАЛЬНОЙ ТРЕНИНГ-ТЕХНОЛОГИИ, КАК ЭТО ПРОИЗОШЛО, НАПРИМЕР, С
ТЕХНИКАМИ, ПРИВЕДЕННЫМИ КАРЛОСОМ КАСТАНЕДОЙ В ЕГО РАБОТАХ.
РЕЗУЛЬТАТОМ НЕКОРРЕКТНОГО ОБРАЩЕНИЯ С ИНФОРМАЦИЕЙ, СОДЕРЖАЩЕЙСЯ В КНИГАХ
К.КАСТЕНЕДЫ СТАЛО МНОЖЕСТВО СЛУЧАЕВ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ЖЕСТОЧАЙШЕЙ
НАРКОТИЧЕСКОЙ ЗАВИСИМОСТИ, НЕОБРАТИМЫХ НАРУШЕНИЙ ПСИХИКИ И
РАЗРУШИТЕЛЬНЫХ РАССТРОЙСТВ ЗДОРОВЬЯ.
ТЕХНИКИ, ОПИСАННЫЕ В КНИГЕ "ТРЕТЬЕ ОТКРЫТИЕ СИЛЫ" ОТНОСЯТСЯ К
КАТЕГОРИИ ТЕХНИК ПСИХОЭНЕРГЕТИЧЕСКОГО ТРЕНИНГА, ОБЛАДАЮЩИХ
ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ВЫСОКОЙ ЭФФЕКТИВНОСТЬЮ, И МЫ НЕ ХОТИМ, ЧТОБЫ ХОТЯ БЫ
ОДИН ИЗ НАШИХ ЧИТАТЕЛЕЙ СТАЛ ЖЕРТВОЙ НЕЧИСТОПЛОТНЫХ ПРОФАНАТОРОВ.
В НАСТОЯЩИЙ МОМЕНТ НА ПЛАНЕТЕ ЕСТЬ ТОЛЬКО ДВА ЧЕЛОВЕКА, КОТОРЫЕ
МОГУТ ОБУЧАТЬ ОМНИО-ТРЕНИНГУ, ПЛАВИТА-САДХАНЕ И ЙОГА-ДХАРА-САДХАНЕ
В ЦЕЛОМ. ЭТО - МАСТЕР ЗЫ ФЭН ЧУ И СОБСТВЕННО МАСТЕР АНДРЭ. КРОМЕ
НИХ, ЭТОЙ ТРЕНИНГ-ТЕХНОЛОГИЕЙ В ПОЛНОЙ МЕРЕ СЕЙЧАС НЕ ВЛАДЕЕТ
НИКТО. ВЕРОЯТНОСТЬ ТОГО, ЧТО МАСТЕР ЗЫ ФЭН ЧУ БУДЕТ КОГДА-НИБУДЬ
КОГО БЫ ТО НИ БЫЛО ОБУЧАТЬ, РАВНА НУЛЮ.
ОДНАКО ВОЗМОЖНО, ЧТО В ТЕЧЕНИЕ ПОСЛЕДУЮЩИХ ДЕСЯТИ-ДВЕНАДЦАТИ ЛЕТ
ПРАВО ОБУЧАТЬ ОМНИО-ТРЕНИНГУ И ЙОГА-ДХАРА-САДХАНЕ ПОЛУЧАТ
НЕКОТОРЫЕ ИЗ БЛИЖАЙШИХ УЧЕНИКОВ МАСТЕРА АНДРЭ. ПОЭТОМУ, ЕСЛИ КТО-
ЛИБО УТВЕРЖАДЕТ, ЧТО МОЖЕТ ОБУЧИТЬ ВАС ОМНИО-ТРЕНИНГ-ТЕХНОЛОГИИ,
ПЛАВИТА-САДХАНЕ ИЛИ ЙОГА-ДХАРА-САДХАНЕ В ЦЕЛОМ, ТРЕБУЙТЕ, ЧТОБЫ
ЭТОТ ЧЕЛОВЕК ОРГАНИЗОВАЛ ДЛЯ ВАС ВСТРЕЧУ С МАСТЕРОМ АНДРЭ И, ЕСЛИ
ТАКАЯ ВСТРЕЧА СОСТОИТЬСЯ, В ЛИЧНОЙ БЕСЕДЕ С МАСТЕРОМ ВЫЯСНИТЕ
УРОВЕНЬ КОМПЕТЕНТНОСТИ ВАШЕГО ПРЕДПОЛАГАЕМОГО УЧИТЕЛЯ. ИНАЧЕ ВЫ
РИСКУЕТЕ СТАТЬ ЖЕРТВОЙ ОЧЕРЕДНОЙ ПРОФАНАЦИИ, А ЭТО, УЧИТЫВАЯ
ИСКЛЮЧИТЕЛЬНУЮ МОЩНОСТЬ ТЕХНИК, СОСТАВЛЯЮЩИХ ВЫШЕУПОМЯНУТЫЕ
ПОДХОДЫ, ГРОЗИТ ОБЕРНУТЬСЯ КРАЙНЕ ТЯЖЕЛЫМИ ПОСЛЕДСТВИЯМИ.
ПО НАШЕМУ НАСТОЯНИЮ МАСТЕР АНДРЭ ПРЕДОСТАВИЛ НАМ СВОИ ФОТОГРАФИИ,
КОТОРЫЕ МЫ И ПОМЕЩАЕМ В КНИГЕ, ДАБЫ НИКТО НЕ МОГ ВВЕСТИ ВАС В
ЗАБЛУЖДЕНИЕ. ВОШЕДШИЕ В КНИГУ ИЛЛЮСТРАЦИИ, ИЗОБРАЖАЮЩИЕ
ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТИ АСАН, ТАКЖЕ ВЫПОЛНЕНЫ С ФОТОГРАФИЙ МАСТЕРА
АНДРЭ, КОТОРЫЕ ОН ЛЮБЕЗНО ПРЕДОСТАВИЛ ИЗДАТЕЛЮ.

(Подпись издательства)

ОТ ИЗДАТЕЛЯ
ТРЕТЬЕ ОТКРЫТИЕ СИЛЫ
ОТ АВТОРА
ВНИМАНИЕ!!!

Часть первая
НУЛЕВОЙ ЦИКЛ 5

ПОСЛЕДНЯЯ СМЕРТЬ 5
РЫБА ДХАРМА 8
ШИЗИК 19
ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЕ БЛАГОСЛОВЕНИЕ 47

Часть вторая
ТЕХНОЛОГИЯ МАСТЕРА ЧУ 52

ДИКИЙ ГОЛЫЙ МЭН И АЗЫ БЕЗРИТУАЛЬНОЙ МАГИИ 53
ИСХОДНОЕ МЕСТО 69
ВОСПРИЯТИЕ ТОНКОГО 74
ОГНЕННЫЙ ЦВЕТОК 91
ОСТАТОЧНЫЙ ПОДАРОК СИЛЫ ЗЕМЛИ 101
ВЕЛИКИЙ ПРЕДЕЛ 105
ОГОНЬ 111
УЛЬТИМАТИВНЫЙ ВЫЗОВ 120
КОФЕЙНЫЙ ЦИГУН И ПАМЯТЬ О ЗАПАДНОМ ВЕТРЕ. 127

Часть третья
ТРЕТЬЕ ОТКРЫТИЕ СИЛЫ. 133

У ПОГИБШЕГО АКВАЛАНГИСТА 134
РЕЖИМ "НАБЛЮДАЕМОЙ ТРЕНИРОВКИ" 138
КАРМА, ДХАРМА И ИСКУССТВО СЧИТАТЬ ШАГИ 150
ХРАНИТЕЛЬ В СТРУКТУРЕ СОЗНАНИЯ 162
АЛГОРИТМ ТРЕНИРОВКИ И БЛАГОРОДНЫЙ ТАБАК 168
ПУТЕШЕСТВИЕ НА ГРАНЬ ПУСТОТЫ 173
ТЕЛО В ПАРАЛЛЕЛЬНЫХ МИРАХ И УРОВНИ БЕССМЕРТИЯ 178
ИГРЫ ВОСПРИЯТИЯ 188
БЕЗМОЛВИЕ И ВОЙНА "ВОВНУТРЬ" 194
ПЛАВАНИЕ КАК ТЕХНИКА ИНТЕГРАЛЬНОЙ ТРЕНИРОВКИ 197
ОМНИО-ТРЕНИНГ-ТЕХНОЛОГИЯ, КОНТРОЛИРУЕМЫЙ СЕКС И ПОСЛЕДНИЕ ТОЧКИ НАД
"i" 200
ЗНАМЕНИЕ ДЛЯ МАСТЕРА ЧУ 223

Часть четвертая
ДОРОГА ДОМОЙ 234

СИНДРОМ КУНДАЛИНИ 234
СОВМЕСТИТЬ НЕСОВМЕСТИМОЕ... 239
...И ПРИ ЭТОМ ОСТАТЬСЯ СОБОЙ 243
ПОСЛЕСЛОВИЕ 247
Часть первая
НУЛЕВОЙ ЦИКЛ

ПОСЛЕДНЯЯ СМЕРТЬ

С тихим шипением ласковое море мягко облизывало светлый песок.
- Ciрьожа, Сергiй! Зараз же припини! Боже ж мiй, та шо ж це
такеi робиться! Зроби жив▀т, негайно живiт шоб на мiсцi був!
Не переставая с интересом щупать свой проступивший сквозь кожу
рядом с пупком позвоночник, маленький светловолосый мальчик поднял
на воспитательницу спокойные, похожие на два бездонных омута
глаза. Потом он вдохнул, и его изчезнувший было непонятно куда
живот принял нормальный вид.
- А что? - тихо спросил мальчик.
- Шо?! Вiн ще питаi - шо! Господи, та за шо ж це менi таке i
наказанii, ▀нш▀ дiти як дiти, а це i шось таке?!! Нi, я через
нього точно у дурку загудю! То горби на спинi поробить, наче
крилами хлюпа, чи очi на лоба випне, то язика мало не до пупа
висуне! Тепер живiт он десь подiв! Наче не дитина, а йог якийсь
дурний, чесне слово! I шо тi батьки собi думають?!

Он умирал.
За врачом послали, но он вполне отдавал себе отчет в том, что это
уже ни к чему. Внутри застряла разрывающая на части боль, в горле
клокотало, и ему казалось - он вот-вот захлебнется собственной
кровью. В течение нескольких последних дней он все время ощущал
неумолимое приближение конца. Смерть набирала силу, разрасталась
где-то рядом и чуть-чуть позади. А вчера он почувствовал какие-то
мягкие удары по животу, начало болеть сердце, и ныли все раны. Но
он отнесся к этому спокойно. Конечно, немного досадно, вроде как
бы еще жить да жить, однако все равно не совсем понятно - зачем...
Чужая земля, бестолковое времяпровождение, каждый день - одно и то
же. Ждать нечего: там, откуда они бежали, теперь была новая жизнь,
судя по слухам - достаточно жуткая и анекдотично веселая. Но в
любом случае давно уже сбросившая их со счетов. Здесь они тоже
никому особенно не нужны. И вообще, если бы кто-то знал, как ему
все это надоело. Можно было бы застрелиться и раньше - кое-кто так
и поступил - но он чувствовал: незачем брать грех на душу. Так или
иначе старые раны не дадут долго протянуть. Многие из офицеров,
осевших в этом приморском захолустье, уже умерли от ран и тоски.
Некоторые спились, некоторые каким-то образом втянулись в мутный
поток эмигрантского прозябания. Кому-то удавалось найти в себе
силы начать здесь все сначала, но эти в поселке надолго не
задерживались - перебирались в более оживленные места, поближе к
деловой жизни и связанным с нею возможностям. Однако он почему-то
знал - это не для него.
Он лежал на бильярдном столе, вокруг были шары. Кий стоял справа,
прислоненный к засаленной касаниями множества рук бронзовой
окантовке средней лузы. Слева он краем глаза видел вытертое
зеленое сукно второго стола, с другой стороны немного поодаль -
грязно-салатовую стену, под ней - дешевый стул светлого дерева,
дальше - открытую дверь на террасу с парапетом и каменными
ступеньками. Оттуда было видно море внизу. Когда шел дождь, им с
Валерой нравилось пить кофе под вылинявшим до сизой белизны тентом
на террасе и молча глядеть на серые волны. Сейчас было солнечно и
жарко - средиземноморское лето.
Валера стоял сбоку и нервно крошил кусок мела о кожаную набойку на
кончике кия. Валерины руки дрожали, на висках выступил пот, глаза
a{kh наполнены слезами...
Когда врач, наконец, пришел, Валера сидел на стуле под стеной и тихо
плакал.

Я умер.
То ли где-то случился сбой, то ли это был некий подготовительный
этап... В любом случае функциональная эффективность воплощения
казалась нулевой. Если бы кто-то знал, как мне надоела эта
планета...

Я неподвижно лежал с закрытыми глазами, делая вид, что сплю.
Тех, кто не спал, воспитатели оставляли в постели после подъема до
самого прихода родителей. Затем следовали нудные расспросы по
дороге из детского сада домой. Почему ты не спал, может быть, что-
то болело, или ты хотел есть?..
Я не умел тогда объяснить им, что существует масса вещей,
тратить светлое время дня на которые намного целесообразнее, чем
на сон. А чтобы выспаться, вполне достаточно ночи, тем более, что
есть способы отдыхать, гораздо более эффективные, чем сон. И вовсе
не обязательно даже закрывать глаза. Я не мог все это ясно
сформулировать, и мне оставалось только недоумевать, как они сами
не понимают. Взрослые ведь всегда очень умные и все знают... А тут
- совершенно очевидные и такие простые вещи.
Я лежал и вспоминал большого дядю, который умер когда-то давным-
давно в комнате с грязно-салатовыми стенами и стулом из светлого
дерева. Меня тогда еще не было и не могло быть, потому что был он.
Я видел ту комнату его глазами, но думать о нем как о себе не мог.
Он - это был он, я - это есть я. Совсем разные люди. Было "что-
то", что являлось общим, и для этого "чего-то" я был как бы
продолжением того давным-давно умершего человека. Я явственно
ощущал это, но объяснить...
Объяснить даже себе самому я ничего не умел. Да и какие могут быть
объяснения у четырехлетнего ребенка? И потом - зачем? Кроме того,
я почему-то боялся, мне казалось, что рассказывать об "этом"
взрослым просто-напросто опасно.

Я мог только знать, что жил дядя, который умер. Теперь вместо
того дяди живу я. Я, возможно, тоже умру, когда стану дядей. И
"что-то", жившее раньше в умершем дяде, а сейчас живущее во мне,
будет жить в ком-то следующем. Но может случиться так, что я не
смогу умереть. Тогда что-то закончится. Однако я не знал, что
сделается в этом случае с "чем-то" - общим для длинной цепочки
людей, в конце которой был тот дядя, и теперь вот - я.
Иногда, в какой-то чудной отстраненности, я вспоминал мир,
виденный глазами некоторых из тех, других людей. Там были высокие
правильных очертаний треугольные холмы из камня, вздыбившиеся в
белесое знойное небо среди раскаленных песков, были темные
лабиринты промозглых туннелей, залы каких-то многоэтажных
подвалов, освещенные багровыми отсветами тростниковых факелов
гигантские колоннады. Зелено-голубые просторы бескрайних влажных
лесов расстилались у подножий странных уступчатых строений с
длинными широкими лестницами и плоскими верхушками. Ближе к
далекому горизонту дымка лесов переходила в узкую темную полосу
океана. Были еще кресты на выцветших изодранных стрелами и ветром
знаменах, скрежет выхватываемых из ножен ржавых от крови мечей,
были пещеры в синих горах, прозрачные ветры среди заснеженных
bepxhm, кристально-голубые реки в глубоких лесистых ущельях и
долгий - растянувшийся на многие-многие годы - путь вниз на
равнины и дальше - вдоль берега океана в Великую Желтую Страну
Востока. Времена и земли перемешались, и невозможно было сказать,
что было до, что - после...
Доставшийся в наследство от Мастера Чу длинный прямой меч за спиной - я
помнил, что он не был передан следующему, но за ненадобностью
оказался выброшенным в океан с палубы судна с перепончатыми
парусами...
Теперь, по прошествии тридцати лет, я понимаю: тот человек
сделал это, чтобы раз и насегда избавить себя от роли заложника
мирных снов, от обусловленности безальтернативным вызовом и
неизбежностью участия в поиске окончательного покоя в потоке
последней вечной войны. Те, кто приходил после, были совсем иными.
Но война так и осталась войной. И, несмотря на то, что все
изменилось и сделалось скрытым, единственным способом обрести в
ней покой по-прежнему остается достижение контроля над Волей -
абсолютная в полноте отрешенности победа внутри самого себя. Раз
будучи достигнутым, этот контроль не должен ослабевать ни на
мгновение. Ни во время бодрствования - достаточно, впрочем,
условного - ни даже во сне. Так уж устроена жизнь на этой странной
планете.
Но что мог знать об этом четырехлетний мальчик, которым я был
тогда - тридцать лет назад? Только то, что до сих пор все с
неизбежностью заканчивалось смертью. Изменявшаяся формула этого
явления не особенно сильно отражалась на главном следствии: что-то
должно было еще раз начать все с самого начала. Я ощущал, что
нынешнее положение - несколько иное. Ключ к управлению потоками
времени находится где-то в пределах досягаемости, и выход может
оказаться совершенно иным. Но каков будет алгоритм решающего шага,
и что произойдет с чем-то - общим для длинной цепи воплощений?
В четыре годя я этого не знал.

Неопределенная информация без входа и выхода - явственные и в то же время
смутные ощущения, неотступно сопровождающие тебя в туманной жизни,
где - ах, да ведь это уже когда-то было, и все происходило именно
так, помнишь? - иллюзорная реальность и фантазии причудливо
сплетаются в странный сон детства. Сон, в котором отсутствуют
моменты пробуждения, а есть только переходы из одного сновидения в
другое. В большинстве случаев он затягивается на всю жизнь. Со
временем из-за утраты чистоты иссякает сила, восприятие лишается
остроты, а привычка приучает делать определенные выводы из
чередования физиологических состояний.
Однако так и остается неясным - где явь, где сновидение? И порою
кажется: вот-вот проснешься, и станешь настоящим, тем, кто
существует на самом деле и с улыбкой наблюдает за иллюзорными
коллизиями пребывания восприятия в призрачной реальности
проявленного бытия.

Я лежал в кроватке и чувствовал, что я, который здесь - это еще
не весь я, остальное - огромное НЕЧТО - заполняет собою
пространство комнаты, выходит за ее пределы, вибрирует неуловимой
электрической дрожью и простирается куда-то очень-очень далеко, и
об этом "далеко" невозможно даже подумать. И все, что есть вокруг
- очевидное и неуловимое, явное и скрытое - находится внутри этого
НЕЧТО. А мое здешнее "я" - только точка, глаз, которым НЕЧТО
ckdhr в мир своего повседневного сновидения, в то место, где ОНО
творит в себе вихрь пустого пространства. Сквозь этот вихрь
обретает форму поток некоторой Силы - он создает из пространства-
времени спирально свернутое округлое веретено световых волокон -
человеческое существо - основу для клубка, свитого по закону Воли
нитью бездонных сновидений.
Подобные ощущения никогда не пугали меня. Даже то, что меня вроде бы и
нет вовсе, не вызывало никаких эмоций. Все было нормально и
совершенно естественно. Я ничего не мог объяснить, я не чувствовал
необходимости что-либо кому бы то ни было объяснять. Я просто
знал: создавая в себе точки концентрированного самоосознания - те,
что воспринимают себя и друг друга в виде существ - обитателей
мира проявленных плотных форм - НЕЧТО осознает какие-то ЕМУ одному
ведомые аспекты самого себя, отрешенно созерцая СВОЕ отражение,
причудливо преломленное замысловатым зеркалом не без юмора
созданной ИМ в СЕБЕ зоны вечной войны в обители перманентного сна.

За окнами детского сада было солнечно. В ленивой послеполуденной
тишине методически взвизгивала циркулярная пила на фабрике за
забором. Где-то прокричал петух.
Еще один раз... Если бы кто-то знал, как мне надоела эта
планета...

РЫБА ДХАРМА

"Долг? Кто сказал, что дхарма - это долг? Никто никому ничего
не должен..."
Мастер Зы Фэн Чу

Медленно и весьма неохотно я открывал глаза. Так не хотелось
расставаться с темнотой... В ней не было ничего, но это меня
почему-то не смущало, поскольку там существовало что-то "другое",
заменявшее собою весь мир... Уют, теплота? Нет... Полнота?
Пожалуй... Полнота абсолютной пустоты. Ну да - совсем пусто... Там
даже не нужно было ничего хотеть... Там просто нечего было хотеть.
Но что-то все же заставило меня открыть глаза, и серый пятнистый
мир навязчиво вполз в мое восприятие, разрушив пустоту рисунком
трещин на желтоватом потолке зала, наглым жужжанием люминесцентных
ламп и чьим-то напряженным свистящим шепотом:
- О, глядите, глаза открыл. Живой...
Я ощутил, как тяжело растеклось мое тело по холодным доскам
крашеного пола, и насколько невыносимо противно возвращаться в
этот сон, который тянется изо дня в день вот уже столько долгих
лет, и в котором так много всего, что порою не знаешь, куда деться
от возможностей и бесконечных вариантов, потому что выбрать дано
всегда только один. Один-единственный... Выбор неизменно
оказывается верным, ибо так устроена эта реальность, где каждую
секунду мы вновь и вновь придумываем самих себя... Но до чего же
отвратителен иногда бывает результат... В особенности, когда
хочешь сделать как лучше... Или так, чтобы все всех устраивало...
Ну, или чтобы в грязь лицом не ударить...
Бред какой-то...
Повсюду вокруг меня были ноги, я заметил, что вверху они они
заканчивались туловищами, на которых виднелись головы с надетыми
m` них масками озабоченных физиономий. Странная перспектива... и
почему так болит бок? Нужно сделать вдох. А-а-а! Вот черт, это же
надо!.. Если не дышать вовсе, то недолго и концы отдать... Но если
дышать - так больно, то, может быть, действительно, лучше не
дышать? Однако отчего же так больно дышать? Там где-то должна быть
печень... Справа внизу... Боже, какая огромная... И ветер...
Откуда ветер? Он входит сбоку - сквозь живот - и выходит где-то
сзади... Я пощупал у себя под ребрами. Никакой дырки там не было.
Ветер врывался в тело прямо сквозь кожу. Да и был он не воздушным,
а каким-то электрическим.
- Сядь! - услышал я голос Альберта Филимоновича, и
автоматически повиновался.
Перед глазами поплыли радужные круги, и я вспомнил, что
произошло.
В какое-то мгновение спарринга я сделал что-то не совсем
корректное и тут же увидел, как Альберт Филимонович медленно
взлетел и, пролетая мимо меня куда-то вправо, едва ощутимо
коснулся пяткой моего тела на уровне печени. При этом мне
показалось, что я прострелен навылет как минимум из гранатомета.
Почти одновременный удар-вертушка второй ногой по скуле отправил
меня в спасительную благостно пустую темноту, из которой я теперь
выкарабкался, и вот сижу, и, щурясь от безжалостного трескучего
света, тупо гляжу на физиономию Василия, который наклонился, и
щупает мою щеку, и свистит, и бормочет удивленно:
- Вот это да!.. Как же он теперь домой-то заявится с этаким
фингалом?
- Фингал - ерунда... - проговорил голос Альберта Филимоновича.
- Вот печень он крепко подставил. Ну, ничего, сейчас залатаем... А
ну-ка, Вась, подвинься... Вставай!
С трудом я поднялся на ноги. Ужасно болело под ребрами,
дышать я почти совсем не мог, дрожали колени, и голова была до
отказа забита кофейной ватой. Я не мог понять, почему вата -
кофейная, но никакое другое определение с ее качеством не
ассоциировалось.
Альберт Филимонович встал рядом, держа правую руку ладонью
напротив моей печени, а левую - позади меня, там, где сквозной
поток электрического ветра вырывался из тела. Через пару минут
ветер стих, боль куда-то улетучилась, и я смог глубоко вдохнуть. В
голове прояснилось, стены зала из серых снова сделались
пролетарско-голубыми. Ужасающей дыры в моем теле больше не было...
Альберт Филимонович взял меня за подбородок и принялся
изучать нечто, бывшее на моем лице и ощущавшееся мною как тупая
давящая боль.
- Н-да, - сказал он. - Ну что ж, хорошо...
- Чего хорошего? - спросил откуда-то из-за моей спины Васькин
голос. - Мать в обморок упадет, если его такого увидит...
- Еще не привыкла? - поинтересовался Альберт Филимонович.
- Так ведь разве привыкнешь?.. Мать все-таки... И потом, таких
крутых бланжей у нас еще не было... Чтобы за один раз - и на пол-
фэйса... Ну, вы даете!..
Альберт Филимонович ничего не сказал. Пальцами правой руки он
пошевелил перед моим лицом - так, словно стягивал что-то в точку.
Это движение отозвалось во мне дикой подкожной болью, от которой я
едва не взвыл. Нестерпимое жжение собралось в крохотной области на
самом выступающем месте скулы. Альберт Филимонович коснулся ее
jnmwhjnl указательного пальца и боль выплеснулась наружу,
оторвалась от моего тела и растаяла, забрызгав его руку и кимоно
темной кровью.
- Ну вот, - произнес он. - И никаких бланжей! Маленькая
царапинка, через три дня заживет...
Он внимательно осмотрел меня с ног до головы.
- Так, печень в порядке, синяк убрали... Пожалуй, все...
Он повернулся и, заставив вздрогнуть ребят, остолбенело
наблюдавших за происходящим, громко сообщил:
- Конец тренировки. Можно идти в душ, а завтра и...
И тут он вдруг замолчал, глядя внутрь меня долгим изучающим
взглядом. Мы все знали этот взгляд - так смотреть умел только наш
учитель. Он, казалось, рассматривал сквозь меня, как сквозь лупу,
что-то бесконечно удаленное, но являющееся, тем не менее, частью
моего существа. Или моей судьбы... По крайней мере, с его точки
зрения. За подобным взглядом неизменно следовало что-нибудь
неожиданное. И отнюдь не всегда неожиданность оказывалась
приятной.
Все ждали, затаив дыхание.
Когда напряженно затянувшееся молчание сделалось, наконец,
невыносимым, Альберт Филимонович медленно и очень тихо произнес:
- Завтра ничего не будет... Завтра и послезавтра... В выходные
все свободны. Все, идите.
Стоя под душем, я недоумевал. Отменить две самые длинные
тренировки... И самые важные - ведь он сам говорил... Странно.
Или... Или в выходные случится нечто из ряда вон выходящее...
Видимо, все дело в этой истории с печенью и фингалом...
Похоже, именно мне суждено стать главным действующим лицом
предстоящих событий.
В выходные что-то произойдет - в этом я уже почти не
сомневался. Иначе с чего бы это все внутри меня сжалось в
холодный ком от некоторого не совсем радостного предчувствия?
Ощущения подобного рода меня никогда не обманывали, ведь недаром
же двенадцать лет прошло с того дня, когда я впервые переступил
порог этого зала...

Одевшись и затолкав мокрое от пота кимоно в сумку, я вышел из
раздевалки. Все уже ушли, и вахтерша тетя Зоя с грохотом заперла
за мной тяжелую дверь парадного входа, бурча с белорусским
акцентом, что, мол, "ходют тут по ночам всякие караты и еробики,
нет шоб дома в телевизир глядеть".
На улице было темно, сквозь прозрачный туман сеялся дождик,
под фонарем, поблескивая мокрым зонтиком, одиноко маячил Альберт
Филимонович.
- Вы еще не ушли? - спросил я и ощутил себя идиотом.
Взяв зонтик в левую руку, Альберт Филимонович жестом предложил
мне частично укрыться по его сенью. Сперва я так и сделал, но
потом обнаружил, что с зонтика капает не так, как с неба - капли
крупнее и почему-то обязательно попадают мне за ворот. Я вежливо
обошел учителя и пристроился справа.
До остановки мы молчали. В трамвае я не выдержал и
поинтересовался:
- Альберт Филимонович, а почему вы отменили субботнюю и
bnqjpeqms~ тренировки?
Видишь ли, Миша, сейчас ты находишься в состоянии, которое
нам необходимо использовать. Такой шанс предоставляется только
один раз в жизни, и мы просто обязаны его реализовать. Поэтому
завтра и послезавтра нам с тобой предстоит одно важное дело,
которое займет немало времени. И попасть на тренировки мне никак
не удастся. Впрочем, как и тебе... Что у тебя в выходные на
работе? Есть занятия?
- В субботу вечером я должен в бассейне со сборной института
работать... Хотя, я мог бы позвонить кому-нибудь из ребят, выдать
задание и сказать, чтобы тренировались самостоятельно. Я, правда,
прикидку перед Кубком хотел сделать, но это можно и в
воскресенье...
В понедельник, - поправил он. - В воскресенье ты, вероятнее
всего, тоже будешь занят.
- О'кей, - согласился я, - а о каком таком важном деле идет
речь?
- - Завтра утром мы с тобой - вдвоем - отправляемся на рыбную
ловлю, - торжественно объявил Альберт Филимонович.
- Куда?!
- На рыбную ловлю, - повторил он еще раз, и я понял, что не
ослышался.
- И только ради этого вы отменили тренировки и требуете, чтобы
я не вышел на работу?!
- Это - вопрос жизни и смерти, Миша. Вернее, смерти и истинного
бессмертия. Мы с тобой непременно должны попасть на рыбную ловлю.
- Зачем?
- Ну, рыбу, вероятно, ловить... А что тебя смущает?
Я знал, что Альберт Филимонович - большой шутник, поэтому
пропустил мимо ушей его пассаж о жизни, смерти и бессмертии. Он -
мастер делать подобные ничего не значащие заявления-ловушки, так
что это меня не смущало. Меня вообще ничто не смущало. Кроме
одного - за двенадцать лет он ни разу даже не заикнулся ни о какой
рыбной ловле. Мы все были уверены, что таких растлевающих дух
воина вещей, как рыбалка, пиво и преферанс, в его жизни не
существует. И потому мне стало изрядно не по себе.
- Я заскочу за тобой рано утром, - сказал он, когда я выходил
из трамвая.
- Мне следует как-то приготовиться? - спросил я почти
обреченно.
- Ну, разве что морально, - ответил он. - Остальное предоставь
мне. Да, и не забудь позвонить своим подводникам. Пускай немного
расслабятся. Могу себе представить, как они пашут, когда на
бортике бассейна над ними возвышается такая серьезная и
преисполненная сознания тренерского долга фигура, как ты...

Засыпая, я все еще пребывал в некоторой растерянности. Однако
усталость дала себя знать, и я довольно быстро погрузился в
глубокий сон. Там что-то происходило, но запомнить мне ничего не
удавалось, потом я откуда-то куда-то летел, потом упал и от удара
проснулся. Мама трясла меня за плечо:
- Миша, вставай, уже утро. Там Альберт Филимонович пришел... С
удочками...
- С какими удочками? - спросил я и тут же все вспомнил.
Ну да, рыбная ловля с Мастером... Состояние... Вот черт,
спать охота... Бред какой-то. Впрочем, ему виднее.
Я встал и, сонно потягиваясь, в одних трусах вышел в коридор.
Там стоял Альберт Филимонович в военном ватнике поверх пятнистого
комбинезона и в офицерских яловых сапогах. В руках он держал
брезентовый чехол, из которого торчали удочки, на голове у него
была полковничья папаха без кокарды, за спиной - странного вида
рюкзак.
- А что это за рюкзак у вас такой? - неожиданно для самого себя
спросил я.
- Это не рюкзак, это - военный гермомешок.
- Военный?
- Доброе утро, Миша.
- Ага. А папаха - чего?..
- Так ведь я же офицер! В душе... И потомственный к тому же
дворянин... И вообще - удобно. Тепло...
- А-а... Понятно...
Я направился в ванную, чтобы окончательно проснуться.
Когда я вышел оттуда, в коридоре горел свет. Мне он показался
каким-то слишком ярким и чересчур желтым. Прямо под лампой стоял
Альберт Филимонович с удочками. На лампе почему-то не было
абажура.
- Ой, Альберт Филимонович! - сказал я. - Доброе утро! А кто
снял абажур?
- Собирайся скорее, - сказал он, - если мы опоздаем, вся рыба
проснется и уплывет...
Я немного удивился, но оделся, и мы отправились в путь.
На улице было промозгло и пусто. Сквозь фиолетовую мглу по
рельсам мягко и как-то подозрительно бесшумно скользил трамвай.
Двери открылись, и мы поднялись по ступенькам. В трамвае было
светло, хотя лампочки горели явно не в полную силу. Людей внутри
не оказалось, я подумал, что еще, видимо, очень рано.
- Который час? - поинтересовался я.
- Рыба просыпается в семь, - сказал Альберт Филимонович.
- Какая рыба? - спросил я.
- Неважно, - ответил он, - главное то, что у нас еще есть шанс.

Мы вышли на конечной остановке. Вокруг был лес. Прямо от
трамвая начиналась тропинка. Она струилась между деревьями и
терялась в сине-зеленой мгле. Альберт Филимонович шел впереди, я -
за ним. Вылинявшая спина его военного ватника была хорошим
ориентиром, потому что слегка поблескивала в темноте. Это было
похоже на мягкое сверкание свежевыпавшего снега под пыльным
фонарем цвета хаки.
Через пару километров лес вдруг неожиданно закончился, и мы
оказались на открытом пространстве. Альберт Филимонович
остановился и, обведя удочками расстилавшийся перед нами простор,
сообщил:
- Это, Миша, - заливные луга. Оболонью зовутся.
- Постойте, постойте, Оболонь ведь - жилмассив. Там не луга, а
дома...
- Только не сейчас... Нынче на Оболони - заливные луга.
- Так это что, тропинка через лес привела нас в прошлое? -
спросил я, и в груди у меня почему-то вдруг похолодело. Нет, я
полностью доверяю своему учителю, но такого поворота событий никак
не ожидал...
- Она привела нас прямо на Оболонь, - коротко ответил он и
замолчал.
- А метро? - попытался я хотя бы приблизительно определиться во
времени и пространстве, но он не отвечал, быстро, по-военному
уверенно шагая впереди меня по едва заметной среди сухой травы
тропке.
Вокруг были черные пучки голых осенних кустов, там и здесь
тускло поблескивали озера и торчали одинокие деревья. Я едва
поспевал за учителем и совсем уже выбился из сил, когда он вдруг
остановился на берегу продолговатого неширокого озера.
- Здесь будем переходить, - заявил он.
- Как?!
- Ну как - вброд, разумеется...
Необъяснимый, совершенно неадекватный страх сковал все мое
тело. Желудок превратился в ледяной камень, и я почувствовал, как
к прямой кишке изнутри подступает нечто неостановимое.
- У вас туалетная бумага есть? - спросил я, почти плача.
- Это сейчас пройдет, - сказал он, нужно только решиться и
войти в воду.
- Но зачем?! - я был на грани истерики. - Ведь его можно
обойти!
- Обойти можно, - согласился он, и я испытал несказанное
облегчение. - Но только не нам. Мы должны идти вброд.
Я воспринял это как приговор. Внутри опять все сжалось. Мне
стало ясно, что даже расстегнуть штаны я уже не успеваю.
- В воду!!! - заорал он, страшно выпучив глаза, и я ринулся в
озеро.
Отчаяние захлестнуло меня, перед глазами поплыли радужные
круги, ледяная вода мгновенно заполнила кроссовки, ноги до колен
одеревенели от судорог. Однако, к моей несказанной радости,
роковое ощущение в области прямой кишки вдруг пропало. Теплым
потоком растворившись внутри живота, оно ручейком потекло по
позвоночнику куда-то в голову, спустилось вниз по груди и
затейливым завитком выглянуло наружу сквозь пупок, почему-то так и
не завершив свой путь по микрокосмической орбите моего доподлинно
физического тела.
Приставив к моей спине чехол с удочками наподобие автоматного
ствола, Альберт Филимонович шел сзади. Когда черная вода достигла
подбородка, я утратил всякое ощущение реальности. Я чувствовал
только сковавший тело холод и помнил о жизненной необходимости
переставлять ноги по-очереди.
Наконец, мы оказались на другом берегу. Я с удивлением
обнаружил, что все еще жив. Альберт Филимонович сказал:
- Ну, вот мы и пришли... И туалетная бумага тебе, похоже,
больше не нужна.
- А вы откуда знаете?
- Я видел, как апана в твоем теле направилась вверх...
- Что направилось вверх?..
- Апана... Этим словом йоги называют один из потоков Силы в
тонком теле человеческого существа. Обычное направление его
движения - вниз. Он обеспечивает, кроме всего прочего, работу
механизмов выделения.
- А-а-а... Никогда к йоге серьезно не относился...
- Ну, это, в общем-то правильно... Правда, лишь постольку,
поскольку серьезное отношение к чему бы то ни было в этом мире
bkerq роковой ошибкой. Однако, если проводить параллели, то, по
сравнению с истинной йогой, все, происходящее у нас в зале, -
детские игрушки...
- Погодите, как это - роковой ошибкой? А Путь Духа, кодекс
чести воина, библейские заповеди, в конце концов - разве хотя бы
это не заслуживает предельно серьезного отношения?
- Конечно, заслуживает! Но лучше, если это отношение будет не
твоим... Можно избежать всех ловушек на Пути, насмеяться над
поклонением любым идолам, отрешиться от всех человеческих и
сверхчеловеческих привязанностей, даже основательно разобраться с
такой заковыристой штукой, как чувство собственной значительности,
и в итоге все же угодить в последнюю, ультимативную западню, из
которой нет выхода. Эта ловушка, обойти которую не удается
подавляющему большинству даже самых великих воинов - серьезное
отношение собственно к Духовному Пути или к пути воина. Выручить
человека, в нее угодившего, не способна даже смерть...
- Ну, хорошо, - спросил я, - а жизнь и смерть - это серьезно?
- О да, жизнь и смерть - это серьезно! - сказал он. - Но не
очень... Если хочешь, мы поговорим об этом во вторник после
тренировки. Сейчас не время. В тебе имеется еще такая штуковина,
как прана, которая всегда направляется вверх. Так вот, нам
предстоит заставить ее повернуть вниз...
О пране я кое-что слышал, может быть, не совсем то, что он
имел в виду, однако решил не уточнять и только поинтересовался:
- Вниз? И что тогда?
- Тогда огонь и вода в твоем теле поменяются местами.
- И...
- И вода закипит, поскольку окажется над огнем. Образовавшийся
пар наполнит тело большим количеством горячей влажной и очень
плотной силы. Рыба не сможет устоять. Ты непременно победишь...
- Рыбу?
- Ультимативную западню... На каком-то этапе, разумеется,
потому как ножки у ней - курьи... И впоследствии она повернется к
тебе новой своей стороной... Картинка в очередной раз окажется
размытой - текучие ничего не значащие краски и никакой
определенности.
Он замолчал, приложив палец к губам и жестом предложив мне
следовать за ним.
Его последняя фраза произвела на меня довольно-таки гнетущее
впечатление. И вообще, я не ощущал особой уверенности в том, что
все это мне нравится, по крайней мере, соглашаться с некоторыми из
его утверждений очень не хотелось, так как согласие означало бы
полное крушение всей моей системы ценностей. Я хотел было сообщить
ему об этом, но он не стал слушать, повернулся и с хлюпаньем
зашагал прочь. Чавкая скопившейся в кроссовках водой, я двинулся
за ним, поскольку ничего другого мне не оставалось. Ступая по
песку, я неожиданно отдал себе отчет в том, что весь наш диалог
был произнесен шепотом. И это почему-то понравилось мне еще
меньше.

Немного поодаль в ребристых кустах виднелось нечто,
сколоченное из досок и в темноте напоминавшее маленький сарайчик.
Когда мы, оставляя на песке мокрый след, приблизились к этому
строению, у него обнаружилась дверь - тоже сбитая из серых
растрескавшихся досок и подвешенная на двух кусках автомобильной
резины. Причем открывалась она почему-то не в сторону, как
положено нормальной двери, а вверх, наподобие задней дверце
Sвосьмерки".
Мы забрались в сарайчик. Там были двухъярусные нары. Изнутри
мне вдруг стало видно, что начинает светать - похожий на вьющийся
липкий туман едва различимый серо-сиреневый свет струился снаружи
сквозь многочисленные щели в стенах. Посередине сарайчика на полу
кольцом лежали кирпичи. Наклонившись, я разглядел, что это -
кострище.
- Альберт Филимонович, давайте разведем костер, - предложил я,
- а то у меня скоро все зубы в порошок сотрутся от мелкой дрожи...
- Нельзя, Миша, придется потерпеть. Совсем немного - уже почти
шесть.
- Но почему нельзя?
- Мы должны соблюдать конспирацию и тщательно маскироваться.
Рыбе не следует раньше времени знать, что мы здесь.
- Причем тут рыба, она же в воде? А мы - в сарае...
- Это - не сарай, это - прибежище...
- Что???
- Прибежище рыболовов и стрелков.
И тут мне стало по-настоящему жутко. Я неожиданно осознал, что
учитель свихнулся, и я, ни о чем не подозревая, стал первой - а
первой ли? - жертвой его странной мании... Я рванулся было к
двери, но получил подсечку с ударом между лопаток, от которого все
поплыло у меня перед глазами, и рухнул лицом прямо в мокрую
пахнувшую мочой золу.
- Почему она мокрая? - спросил я.
- Крыша прохудилась, нужно смотрителю сказать, - ответил
Альберт Филимонович, помогая мне подняться.
- Какому смотрителю? Они что, писяют в костер, чтобы огонь
погасить, когда уходят?
- У всякого прибежища всегда имеется смотритель... А писяет в
костер только тот, кто боится подойти к озеру и зачерпнуть воды.
- А кто боится подойти к озеру и зачерпнуть воды?
- Стрелок. Он всегда смотрит в небо, он не понимает, что рыба -
лучше...
- Лучше чего?
Альберт Филимонович не ответил, шурша чем-то у меня за
спиной. Я повернулся и увидел, что он распаковал свой военный
гермомешок и достает из него сухую одежду и обувь.
- А мне? - спросил я, когда он переоделся.
- Кто же мог знать, что ты будешь таким мокрым? - пробормотал
он.
- Жмот паскудный, - подумал я, впервые в жизни по-настоящему на
него обозлившись.
- А вот и нет, - сказал он, - просто все в этом мире имеет свой
сакральный смысл.
Я промолчал, но от прилива гнева мне стало неожиданно жарко.
Из головы вниз прошла горячая волна раздражения.
Он положил мокрые вещи на верхние нары и сказал:
- Еще двадцать восемь минут. Ляг, расслабься.
Неожиданно для самого себя я послушно улегся на нижние нары.
Сверху капала вода. Касаясь моего лба, она мгновенно с шипением
испарялась.
- Что за черт, - подумал я, - неужели у меня температура? Это
же надо было так быстро простудиться. Хотя вода в озере - такая
wepm`... Хорошо, хоть живой еще, а то с этим психом...
Немного полежав молча, я спросил:
- Но все-таки, Альберт Филимонович, почему бы нам не развести
костер? Маленький... Ну совсем крохотный...
- Нельзя, Миша. Рыба - она существо чуткое и к тому же
относится к водной стихии. Огонь может обидеть ее и отпугнуть. И
тогда нам нечего будет ловить. А стрелком из нас двоих могу быть
только я. Тебя ведь никто еще не научил стрелять из рыболовных
снастей.
- Ну и хрен с ней, с рыбой. Мне не холодно уже, просто домой
хочется.
- Поздно, Миша. Без рыбы нам обратной дороги нет.
- А с рыбой?
- А с рыбой - совсем другое дело. С рыбой - это уже не назад.
- А куда?
- Время... Вставай!
- А куда?!
- Как куда? Удочки забрасывать!
- Нет, я не о том, куда, если не назад?
- Потом... Сейчас - вот тебе удочка и - вперед...

Мы выбрались из сарайчика-прибежища. Снаружи было еще почти
совсем темно и, наверное, промозгло, но я не замечал холода. Гнев
мой прошел, оставив после себя ощущение приятного тепла в теле.
Одежда на мне совсем высохла и местами даже немного дымилась.
Альберт Филимонович достал из-за голенища большой широкий нож
со свирепыми зубьями на обухе и ушел в кусты. Минуты через две он
вернулся, неся подмышкой двух длинных - сантиметров по сорок, не
меньше - и очень толстых земляных червяков сизо-красного цвета.
- Разве они не спят? - спросил я. - Уже ведь почти зима.
Невиданные размеры червяков меня почему-то не удивили.
- Я взял их сонными, - ответил он. - Видишь, вялые какие. Но
жирные: за лето отъелись.
Мы размотали удочки. Обнаружив, что они - без крючков, я уже
почти не удивился. Чего еще можно было от него ожидать?.. Альберт
Филимонович показал мне, на каком расстоянии от грузила должен
быть поплавок и сказал:
- Червячка привязывай осторожно - петелькой за самый хвостик,
чтобы мягкие внутренности и скелет не повредить. Если сильно его
травмировать, рыба не клюнет.
- Скелет?!
- А что? У тебя же скелет есть. Почему у него не может быть?
- Но ведь он - червяк?
- Ну, червяк, и что? Разве это повод презирать его или считать,
что он чем-то хуже тебя? В конце концов, именно он является
посредником между тобой и твоей рыбой.
- Моей рыбой? - переспросил я, сразу же забыв о червяковом
скелете.
Альберт Филимонович ничего не ответил и забросил свою удочку.
- Без четверти семь, - сообщил он после непродолжительного
молчания. - Забрасывай удочку, рыба уже шевелится во сне...
- Бред, - подумал я. - Какая рыба в конце ноября? Она уже вся
давным-давно на ямах...
Мне снова стало холодно и неуютно, но, чтобы лишний раз не
действовать ему на нервы - кто знает, какие еще фантазии могут
bngmhjmsr| в его больном мозгу? - я все же аккуратно - за самый
хвостик - привязал своего червяка и забросил удочку.
- Теперь будем ждать, - сказал Альберт Филимонович.
- Чего ждать? - не сдержался я.
- Заветного мгновения, когда рыба проснется и поднимется из
неведомых глубин, чтобы клюнуть на нашу наживку.
- Каких в задницу глубин, здесь всего-то воды по горло...
- Это для тех, кто переходит вброд, - терпеливо объяснил он. -
Рыба - она вброд не ходит. Рыба имеет обыкновение плавать в
неизмеримой толще кристально прозрачных антрацитово-черных вод...
Если она, конечно, не летучая. Которая летучая - той время от
времени свойственно бывает воспарять...
- Так ведь вы говорите, что здесь - Оболонь! Откуда на Оболони
летучая рыба? Это же не тропики... Здесь летучие рыбы не живут.
- Живут, не живут... Ты-то откуда знаешь?
- Но ведь это же - Оболонь, - чуть не плача от ощущения
безнадежности, произнес я.
- Ну и что? Про Оболонь-то кто тебе сказал?
- Так вы же и сказали...
- Вот и я о том же... Странное все-таки существо - человек...
Ему как скажешь - так и будет. Главное - чтобы убедительно. Ну и,
по-возможности, с чувством... Ведь не просто так три четверти
человечества питаются лапшой. Похоже - привычка... И наука, между
прочим, утверждает, что лапша - это очень полезно. Усваивается,
дескать, хорошо...
Почему-то его высказывание показалось мне оскорбительным, и я
почти обиделся. Не за себя - за человечество. И даже немножечко -
за науку. Но потом сообразил, что обижаться на психически больного
- неблагородно и, кроме того, попросту глупо. А потом произошло
нечто, заставившее меня мигом позабыть и о лапше, и о науке, и
даже о судьбах человечества.

Я вдруг заметил на противоположном берегу озера какое-то
яркое пятно. Присмотревшись, я увидел стайку девушек в цветастых
спортивных костюмах и пестрых кроссовках от "Нью бэланс".
Окруженные теплым пузырем радужного света, девушки легко и весело
скользили трусцой по самой кромке узкого песчаного пляжа.
- Спортсменки! - радостно подумал я и рванулся к ним.
- Стоять!!! - раздался за моей спиной резкий окрик.
Я застыл как вкопанный - по щиколотки в неподвижной черной
воде. От моих ног по жирной зеркальной глади расходились круги.
Девушки бежали и делали вид, что наши расклады их не касаются. Я
медленно оглянулся.
Альберт Филимонович сидел на прежнем месте, не выпуская из
рук удочку, но теперь в зубах его был зажат выпачканный землей
широкий нож.
- На место, - сквозь стиснутые зубы зловеще процедил он. -
Возьми удочку и лови дальше...
- Нечего здесь ловить! - с истерической ноткой в голосе
воскликнул я. - А там - девушки... Спортсменки... Теплые...
Хорошие... И спонсоры у них, видать... Кроссовки - ого какие!..
Отпустите, а? Ну пожалуйста...
- На место! - еще жестче приказал он, и холодная сталь лязгнула
в его зубах. Нож, однако, не выпал, и Альберт Филимонович с
яростным присвистом продолжил: - Спонсоры... Тоже мне...
Анатомическое строение у тебя подкачало, не тянешь ты на ихних
qonmqnpnb... и потом, не в спонсорах дело. Ты ловишь на червяка,
тебя ловят на девушек. Спонсоров уже вон поймали. А рыба - она
проснулась и только того и ждет, чтобы ты бросился назад -
вброд...
- Боже мой, - с отчаянием подумал я, - он ведь совсем рехнулся.
Вот это называется - влип...
Мне не раз доводилось видеть, с каким мастерством он метает
нож из любого положения. Искушать судьбу не хотелось... Я
обреченно вернулся на прежнее место, сел на песок и взял удочку,
поплавок которой все это время неподвижно торчал из воды в
нескольких метрах от берега. Альберт Филимонович вынул нож изо рта
и вонзил его рядом с собой в песок.
Девушки обогнули озеро и трусцой приближались к нам.
- Почему они не побежали вброд? - спросил я.
- Они уже выманили свою рыбу, - ответил он. - Своих спонсоров,
я хотел сказать...
Девушки были совсем близко. Я даже ощущал тонкий аромат смеси
женского пота и дорогих духов. Радужный свет, окружавший их, был
теплым и излучал ощущение домашнего уюта. В сумеречной хмурости
ноябрьского утра на берегу черного озера черт знает в каких местах
это казалось чем-то фантастическим и нестерпимо притягательным.
- Эй, мужички, побежали с нами, чего без толку сидеть? Рыба вся
давно ушла, а которая не ушла, ту уже поймали другие. Тут ведь все
лето ловцы толкутся, к воде не пробьешься. Идем!
- Сидеть! - приказал Альберт Филимонович, снова сжав зубами нож
и грозно вращая глазами.
- Миша, плюнь ты на него, пускай сам ловит, идем с нами!
"Откуда они знают, как меня зовут? - подумал я. - Мы ведь
никогда раньше не встречались... Наверное, это - ловушка.
Пожалуй, лучше остаться с этим козлом, как-никак, двенадцать
лет... И потом, если он не в себе, должен же кто-то за ним
присмотреть..."
- Ну что, идешь? Да ты не бойся, он своим тесаком в тебя не
запустит, это он так, пугает. Ведь он же тебя любит, вы для него
все - как дети родные... Идем!
Я отрицательно покачал головой.
- Ну и дурак. Хочешь ловить - лови, неизвестно еще, кого
поймаешь. Может, сам рад не будешь. Чувство до-о-олга!.. Из вас
двоих, между прочим, козел - вовсе даже не он...
И девушки легко затрусили прочь, ритмично вздрагивая рыхловато-
мускулистыми шейпинговыми ягодицами и унося с собой радужный свет,
тепло и уют. Предрассветные сумерки сомкнулись вокруг нас вязкой
жижей сиреневого ноябрьского тумана. Альберт Филимонович вынул изо
рта нож и снова воткнул его в песок.

- Молодец, Миша, - сказал он, - ты не поддался дьявольскому
искушению и дал достойный отпор криминогенному элементу. Теперь
вся твоя рыба - воистину твоя...
- Идиот, - подумал я, и на душе у меня почему-то вдруг
потеплело.
Однако телом я ощущал некоторую глубинную промозглость,
потому, видимо, что сиреневый туман предрассветных сумерек
странным образом проникал внутрь меня, обволакивая клетки тела
сырым холодным ощущением последней предзимней стылости. Я видел,
как он течет от клетки к клетке, слой за слоем овладевая тканями
моего организма, и все процессы жизнедеятельности делались от
}rncn почти совсем подспудными, а сознание останавливалось на
полумысли, и зависавшие в остекленении внутреннего безмолвия
разлапистые, тягучие, как хорошо разжеванный "Стиморол", до
прозрачности хлипкие мыслеформы таяли и сами превращались в
струящуюся фиолетовую мглу.
- Ой, - подумал я, - неужто и моя крыша - туда же? Вот уж не
знал, что психические заболевания могут быть заразными... Если у
него мозги все время так растекаются, то его можно понять. Бедный
Альберт Филимонович... Мама расстроится - ведь она ему всегда
симпатизировала. Выпить бы - прогреться изнутри, да и развеяться
заодно...
- У вас там в гермомешке военном водки случайно нет? - спросил
я. - Или спирта?
- Водки?!! - взвился он. - Что ты!!! Как можно?!! Откуда?!!
- Так сами ведь говорили - мешок военный. Ну где это видано,
чтобы военный - и без бухла. Прямо патология какая-то... Нет,
такого не бывает...
- Бывает, Миша, еще и не такое бывает...
- И что, ни капельки нет?
- Брать с собой спиртное, отправляясь на рыбную ловлю...
Неправильно ты как-то мыслишь...
- Я вообще не мыслю, у меня мозги оцепенели... Потому и хотел
дернуть... Согреться, да и развеяться заодно...
- Может, еще и подлечиться?
- Может быть...
- Фи, как некрасиво! От тебя, Миша, я такого не ожидал.
Функциональное употребление ограниченных доз спиртного, равно как
и психотропных средств - это пошло! Истинный воин пьет просто ради
того, чтобы пить - очень много и абсолютно не пьянея.
- А зачем пить, если не пьянеть? И почему непременно много?
- Много - чтобы развить исчерпывающе всеобъемлющий кайф, а не
пьянея - чтобы в полный рост этим кайфом насладиться... Какой
смысл набраться и тут же умом помрачиться, и всякий утратить
контроль? А после - где был, что делал, с кем, как?... Стыдно. И
синдром похмельный, опять-таки... Воин таких ошибок не допускает.
Если, конечно, он - истинный воин, а не дешевый джентльменствующий
мордобоец... Когда воин пьет, он знает, зачем он пьет!.. Ну, и что
именно он пьет - это ему тоже хорошо известно. И сколько стоит то,
что он пьет... Он ведь никогда не пьет что попало... Воин всегда
отслеживает все без исключения аспекты реальности. От спиртного
тело расслабляется, циркуляция потоков магической силы ци в
энергетической структуре человека приобретает поистине грандиозный
размах! И если контроль не утрачен, а воин не утрачивает его
никогда, всю эту энергию можно собрать и накопить в поле нижнего
света, которое находится в животе чуть ниже пупка. А это - такой
кайф!.. Даже даосский ступенчатый оргазм блекнет...
"Даосский ступенчатый оргазм"... Вот зараза... Я вспомнил
девушек, окончательно расстроился и пробормотал:
- Холодно и гадко.

- Ну, мы-то еще в завидном положении. А ты представь себя на
месте одного из червячков, которые у нас на удочках - им-то
каково? Прикидываешь? Ледяная вода, тьма, и рыба, которая вот-вот
поднимется из неведомых глубин и поглотит...
Я не дослушал. Я был червячком на толстой леске своей удочки.
Мои ноги в области голеностопных суставов были плотно охвачены
тугой петлей. Так вот почему он говорил о скелете! Выходит,
червяки - это тоже мы... А где же рыба? Я с ужасом чувствовал, что
nm` должна быть где-то здесь, совсем рядом.
Я огляделся. На некотором расстоянии справа в прозрачной
антрацитово-черной толще болтался привязанный за ноги головой вниз
голый Альберт Филимонович в мокрой полковничьей папахе без
кокарды. Это несколько меня приободрило: выходит, не один я
оказался в столь незавидном положении. На мне тоже не было никакой
одежды, я подумал, что купаться голым рано утром в ноябре -
непозволительная блажь, а потом почувствовал, что со стороны
выгляжу, должно быть, довольно несчастным, чего нельзя было
 

 

Главная страница

Обучение

Видеоматериалы автора

Библиотека 12000 книг

Видеокурс. Выход в астрал

Статьи автора по астралу

Статьи по астралу

Практики

Аудиокниги Музыка онлайн- видео Партнерская программа
Фильмы Программы Ресурсы сайта Контактные данные

 

 

 

Этот день у Вас будет самым удачным!  

Добра, любви  и позитива Вам и Вашим близким!

 

Грек 

 

 

 

 

  Яндекс цитирования Directrix.ru - рейтинг, каталог сайтов SPLINEX: интернет-навигатор Referal.ru Rambex - рейтинг Интернет-каталог WWW.SABRINA.RU Рейтинг сайтов YandeG Каталог сайтов, категории сайтов, интернет рублики Каталог сайтов Всего.RU Faststart - рейтинг сайтов, каталог интернет ресурсов, счетчик посещаемости   Рейтинг@Mail.ru/ http://www.topmagia.ru/topo/ Гадания на Предсказание.Ru   Каталог ссылок, Top 100. Каталог ссылок, Top 100. TOP Webcat.info; хиты, среднее число хитов, рейтинг, ранг. ProtoPlex: программы, форум, рейтинг, рефераты, рассылки! Русский Топ
Directrix.ru - рейтинг, каталог сайтов KATIT.ru - мотоциклы, катера, скутеры Топ100 - Мистика и НЛО lineage2 Goon
каталог
Каталог сайтов